Одержимость

– Василий Иванович, рассуждения ваши наивны. Вы и понятия не имеете, на что способны эти люди и какие у них связи! Я и сам-то в этой теме недавно. Но, как говорят мои коллеги, Ледяев и организовал, и провел этот рейдерский захват, обеспечив ему должное прикрытие сверху (он ведь не зря двадцать лет отслужил в органах безопасности!). В итоге дело даже не было возбуждено…

Мой собеседник красноречиво умолк, поглядывая на меня.

– Кажется, теперь я понимаю, что означают слова этого «Меченосца» – «насильством захватил власть в сем граде»! А как насчет бывшего владельца того завода, о котором вы говорили, – он лишился своего предприятия, стало быть, у него имеется мотив для убийства как Ледяева, так и Воропаева…

– На самом деле, нельзя сказать, что он чего-то там лишился, – в конечном счете, его акции были выкуплены по рыночной цене, – он сам нам об этом сказал. И он получил всю сумму сполна. Некоторое время он был под нашим наблюдением, мы проверили и его счета (на тот случай, если он кому-то заказал убийство своего обидчика – а такие преступления всегда оставляют финансовый след!), отслеживали звонки. И ничего! Этот человек чист перед законом. Таким образом, мы снова оказались в тупике…

Капитан Иванов закончил свою мысль и посмотрел на меня, а я заговорил:

– Попытаемся поставить себя на место убийцы. Он считает, что вершит правосудие и возмездие. И с его точки зрения это не он, а они преступники (и в каком-то смысле он прав!). Помните надпись на стене? «Пришел на чужую землю и захватил ему не принадлежащее». О чем еще здесь может речь идти, как не о рейдерском захвате машиностроительного завода? Все сходится! Значит, Ледяев был казнен именно за эту акцию. А значит, тот, кто убил их обоих (а это один и тот же человек), во всяком случае знал о событиях того дня, – может, был очевидцем или пострадал от действий захватчиков?!

– И я так подумал. Но разработка этой версии ни к чему не привела, как я уже говорил.

– А, может, вы не всех проверили? Если пострадал еще кто-то, кроме бывшего владельца завода, потерявшего свои акции?

Капитан Иванов отрицательно покачал головой:

– Захват предприятия прошел без кровопролития, и никто в те дни в больницы с ранениями не поступал. Я бы уж точно знал, если бы что-то подобное случилось. Поэтому ваша версия, к сожалению, не верна…

Я развел руками:

– Ну, тогда у меня больше нет версий. Этот ваш Меченосец либо весьма незаурядный человек, либо просто сумасшедший. Хотя, – кто знает? – может, одно не исключает другого? В пользу первой версии говорит то, что он не оставляет следов, в пользу второй – зачем-то называется именем валашского князя 15 века. Может, он страдает «синдромом Наполеона»? Манией величия? Тогда нужно проверить всех, кто стоит на учете в диспансере… Но что-то мне в этой версии не нравится. Этот человек явно чем-то страдает, но при этом вполне отдает себе отчет в своих действиях, находя им оправдание в духе того, кто имеет право вершить правосудие. Это непостижимо! Это удивительно!

– Вы как будто восхищаетесь им, – неприятно усмехнулся капитан Иванов, вставая с места и провожая меня до выхода.

– По крайней мере, можно понять того, кто стремится устранить недостатки нашей Фемиды, закрывающей глаза на преступления, такие как рейдерский захват чужого имущества. Он наказывает виновных. Но это не значит, что я одобряю такие действия…

***

Владислава исчезла из моей жизни так же внезапно, как и появилась в ней. Не то чтобы я считал ту нашу прогулку по бульвару свиданием, но все же иногда вспоминал о ней со смешанными чувствами. Я часто проходил мимо сквера, где собирались художники, но больше она там не появлялась. Это меня настораживало, но не могу сказать, что сильно волновало. Я мог бы позвонить ей как другу и спросить, как дела, но что-то останавливало меня. Вплоть до того дня, когда надо было идти в парикмахерскую. Однако, на этот раз вместо ее голоса я услышал другой, механический, сообщивший о блокировке номера. Тогда без обычного предупреждения я явился в парикмахерскую, где меня ждал еще один сюрприз. На месте Владиславы была другая женщина. Я спросил у нее о своей знакомой.

– Она здесь больше не работает, – равнодушно отвечала та, повязывая мне фартук на шею. И это все, что мне удалось узнать в тот раз. Случилось это в начале лета…

Три месяца пролетели как один день, и ничего особенного в это время не происходило. Конечно, если не считать нескольких убийств, носящих заказной характер (явно шел дележ империи Геннадия Воропаева!). Но меня эти разборки мало интересовали. А вот что касается дела «Меченосца», следствие, видимо, как и прежде, топталось на месте. Сам же убийца за все это время никак себя не проявил, – он как в воду канул!

Вскоре начался новый учебный год, и выпали первые дожди. Я читал установочные лекции, а потом обсуждал со студентами на семинарах проблемы мировой истории. Словом, день за днем была обычная рутина. Как вдруг однажды все изменилось…