Одержимость справедливостью

– Представьте себе, – продолжил он, – после музыкального вступления, исполненного настоящим оркестром, а не хрипучим радиоприёмником, из тёмного зала, перед зрителем открывается громадное полотно, освещённое десятками прожекторов! На улице дождь, серость, слякоть и вдруг шикарный дворец, за колонами которого Средиземное море и восходящее солнце на фоне голубого неба! Зал встречает его неутихающими аплодисментами и криками, браво! А, на маленькие фигурки танцоров, выбегающих в этот момент на сцену, никто поначалу и не смотрит, их попросту не замечают.

… Синяк под глазом? Это он про меня. И все смеются, все помнят. Неужели, Роза рассказала? А может, Светка? Уж ни Димка ли? Смеются, наверное, за моей спиной. Всё впечатления от победы в конкурсе, было испорчено. Так вот, почему победителей два. Не хотели, чтобы я был первым…

Глава-10 Прощание

Вот уже отзвенел последний звонок и нам вручили дипломы. Хвали, и поздравляли всех, но особенно меня, и Димку. Преподаватели хвалили не стесняясь. Сказали, что дадут рекомендации для поступления в Академию художеств. А я даже порадоваться не мог, потому, что рядом снова был Димка. Я не хотел с ним, ни в какую Академию. Да и думать об этом было рано. Впереди ждала армия.

Девчонки из группы бегали, требуя устроить прощальный вечер. Оказалось, что и повод был. Роза, оказывается, выходит замуж, и уезжает в другой город, где её ждёт жених и свадьба. А поскольку это далеко, она приглашает всю группу для прощания к себе в гости, в квартиру, которую для неё снимали родители. Идти я не хотел, мне эти рожи и без того надоели. Но подумав, я всё же решил пойти. Хотелось посмотреть на Розкино гнёздышко, где наверняка не раз тусил Димка, хотя скрывал это. А ещё, мне хотелось навсегда с ним распрощаться, и сказать ему в лицо всё, что я о нём думаю. Чтобы, наконец, выкинуть его из своего сознания.

В тесной квартирке не всем было место, чтобы сесть. Сидели, кто на чём. Играла музыка, девчонки хотели танцевать, но из-за тесноты топтались на месте. Я с удивлением обнаружил, что некоторые из девчонок очень даже ничего. Выросли что ли, или вырядились так. Напились быстро, галдят, каждый своё. В углу уже тискаются, ишь ты, на кухню пошли. А Светка и правда хороша, только на меня она больше не смотрит. Но Роза, Роза, затмевала всех. Она как-то слегка округлилась и превратилась в шикарную бабу, с какой стороны ни глянь. И глаза такие томные. Вот бы раздеть, я бы её, так… «нарисовал!» Вот только смотрит она этими глазами не на меня, а на Димку. Он сначала не замечал, а может вид делал, так она чуть ли ни на колени к нему залезла. Экая похотливая сучка, это она так замуж выходит? А Димка, так даже отталкивает её, спорит с пацанами. Какой-то он нервный, надо послушать, что там случилось.

– Налейте ещё! Мужики! – размахивал стаканом Димка. Пьяным он не был, но вёл себя необычно, – мужики, домой не хочу идти. Не знаю, что делать.

– Чего случилось-то? – подключился я.

– Представляешь, прихожу домой. Кричу, – мама, я училище закончил! Она поздравила, поцеловала. Сказала, что нужно это отметить, в субботу ужин организовать. И тут вдруг говорит, – отец утром был очень расстроен. Почему ты нам не сказал? Что я должен был сказать, я понятия не имею. Почему, говорит, ты не сказал, что подарок нашёл? Тот, что отец для тебя приготовил. Какой, на хрен, подарок? Я никакого подарка не находил, так ей и сказал. Что за подарок-то, я должен был найти? Погоди, – говорит, – я папе позвоню, и звонит отцу на работу. Говорит, то, что я ей сказал, что не видел никакого подарка. Ну, они поговорили, и она мне трубку даёт. Отец спрашивает, – не видел, подарка? Я говорю, – не видел. А он говорит, – нет мне времени с тобой разговаривать, но, говорит, я очень тобой разочарован! И трубку повесил…. И так он это сказал, что мне реально поплохело. Что происходит, какие на хрен подарки. Давай мать пытать, и она историю рассказывает. Оказывается, отец за огромные деньги купил для меня японские кисти для каллиграфии, из какой-то коллекции, кому-то там, принадлежавшей. И они, эти кисти, якобы пропали. А я их и в глаза не видел….

Вот оно, началось, – внутри у меня всё сжалось, – сейчас скажет, что это я украл, что больше некому. Будь прокляты эти кисти.

– А зачем тебе кисти для каллиграфии? – спросил кто-то.

– Не знаю, подарок такой. Вроде ими рисовать тоже можно. Японцы такими кисточками иероглифы пишут. Ну, кисточка, она кисточка и есть, какая разница, для каллиграфии и нет. Но дело не в этом. Якобы это был некий подарочный набор, дорогущий, коллекционный. Редкость даже для японцев, что-то там символическое. Мать сказала, что отец целую речь приготовил, чтобы мне их вручить после окончания училища. И вот, пропали кисточки.

Я слушал и думал, что сегодня же уничтожу их, чтобы следа не осталось. Раз такая редкость, да ещё дорогие, будут искать. Ни отдать кому-то, ни продать, не удастся. На меня выйдут. Уничтожу сегодня же.