Одержимость справедливостью

Я заканчивал дипломную работу. Нужно было сделать такую, чтобы на защите все ахнули. Заберут, конечно, лучшие работы забирают. Ну и пусть, картина будет висеть в стенах института, пусть первокурсники видят, имя моё запоминают. Впрочем, дело было не только в занятости. Мне, как и в детстве, снова было больно думать про Димку, про маленькое пианино, про его шлюх, про сапоги офицерские, теперь вот ещё и про машину. Забыть, выкинуть из головы, вытравить этого гада из памяти, он мне жить не даёт…

Глава-26 Беспартийный неуч

Через месяц после той встречи, когда я пришёл домой из института, куда наконец на такси отвёз дипломную работу, мать суетилась на кухне.

— Дима, пришёл уже? Садись за стол, я супчик сварила гороховый, как ты любишь.

Через неделю защита. Нужно было отдохнуть, и подготовить речь, на всякий случай. Лучшим, обычно предоставляют слово. Нужно, что-то сказать, чтобы запомнили. На творчество, на искусство нужно давить, и слегка смазать партийной тематикой. Или, нет, лучше наоборот, сначала про партию, а потом уже про искусство.

— Ты руки помыл? — не унималась мать, — тебе твой приятель звонил, просил позвонить обратно. Сказал, его телефон у тебя есть.

— Какой ещё приятель, нет у меня приятелей.

— Как же нет? Это же тёзка твой, Дима, вы с ним в училище учились. Мне кажется, хороший мальчик. Ты сам говорил, что он в госпитале тебя навещал. Вежливый такой, мы с ним поговорили. Он интересовался, как ты. Я сказала, что диплом защищаешь, работу ищешь. Спросила, может он поможет.

— Что ты сказала? Что я работу ищу? Кто тебя просил? — про Димку я и забыл, и думать о нём не хотел. Месяц прошёл, с момента нашей случайной встречи, — нет у меня его телефона.

— А что, он вежливый такой, видно тебя уважает. Сказал, что в Союзе Художников работает, я подумала, почему не спросить?

— Димка, в Союзе Художников? Когда же он успел…

— Не знаю, Димочка. Он не говорил.

— Да заткнись ты, я не с тобой разговариваю.

— Как не со мной, а с кем же? Почему ты матери хамишь?

— Отстань, не до тебя! — только сейчас я вспомнил, что Димка дал мне свою визитку. Где она? Выбросил?

— Дима, я с тобой разговариваю! Вернись за стол, потом позвонишь.

Обыскав все карманы одежды, нашёл маленький, уже успевший помяться и замусолиться кусочек плотной бумаги, на котором мелкими буквами было написано такое, что у меня в глазах потемнело. «Союз Художников, Заведующий мастерскими, заместитель директора Художественного Фонда…» и куча телефонов. Это что, шутка какая-то?

— Дима, суп остывает, — мамаша не унималась.

— Да заткнись ты, наконец, старая дура! Что ты везде лезешь? Кто тебя просил с ним разговаривать? Я ненавижу его! И тебя ненавижу, вы всю жизнь мне испоганили! Что вы всё лезете? Что вам нужно?!

Мать в слезах выскочила из комнаты. Ой, зря я так….

Больше часа меня трясло, я не мог прийти в себя. Что же это твориться? Как такое может быть? А может, и правда, шутка? Как, этот неуч, беспартийный, может такую должность занимать? Я набрал телефон.

— Союз Художников, — ответил сухой, казённый женский голос, — алё, говорите, вас не слышно. Алё…

— А, Диму, можно? — растерявшись, промямлил я.

— Извините, Вы ошиблись, здесь таких нет…

— Диму Петрова…

— А-а, — на той стороне возникла пауза, — извините пожалуйста, его сейчас нет. Что передать, кто звонил?

— А когда он будет, я лучше ему сам перезвоню.

— Совещание скоро заканчивается, позвоните пожалуйста через час, он будет у себя.

— Спасибо, до свидания…

Это что же такое твориться? Я не находил себе места. На какой козе, этот урод меня снова объехал? Как же я визитку-то сразу не посмотрел. Ну, как? Как он пролез? Неужели папаша толкает? Но его же выгнали давно, говорили, умер уже? Ни хрена не понимаю. А что ему надо, зачем он звонил?

— Союз Художников, — по телефону отвечал тот же голос.

— Здравствуйте, я сегодня звонил вам. Вы сказали, заместитель директора Худ фонда освободится через час.

— Минуточку, соединяю.

— Слушаю…, — голос был Димкин.

— Дима, привет! — я почему-то волновался.

— А, Димон, привет. Спасибо что позвонил. Ну как, ты узнал?

— Что, узнал? — не понял я.

— Про Жердяеву. Я просил тебя узнать.

Тфу блин, я об этом совершенно забыл, и выяснять ничего, и не собирался.

— Да, конечно узнал, студентка Жердяева. Ну конечно, знаешь, репутация у неё не очень, не советую. Я подробности не выяснял, но что-то там не совсем. Если хочешь, я подробнее узнаю.

— Не надо, этого достаточно. Нам тёмные лошадки тут не нужны. Спасибо. А ты как, работу нашёл? Мать говорила, что работа тебе нужна, что работу ищешь. Ты не скромничай, мы же друзья. Если надо, говори, я тебя порекомендую. Ну что, нужно или нет?

Ах ты сволочь, благодетель выискался. Я сразу понял, что если сейчас откажусь, Димка предлагать уже никогда не будет, а то и нагадит. В конце концов, отказаться ходить под ним, никогда не поздно. Это же не армия.

— Ты извини, не хотел тебя утруждать, работа конечно нужна. Спасибо, что спросил.