Одержимость справедливостью

Для начала нужно ему проверочку организовать. Может, сразу сковырнуть удастся. Напишу-ка я, куда? Писать-то куда? В Партком? Так он не коммунист. Да и в Парткоме у него все свои. Будут потом косо на меня смотреть. Может, аморалку на него повесить? Нет, не прокатит, на работе он тихий. Разве что Жердяеву употребляет. Хотя нет, видел я её. Такую, только в наказание. Не Димкин уровень. Может, он ворует. Машина откуда у него? Ах да, вспомнил. Распределили, за заслуги. Значит не на рынке у спекулянтов брал, недорогая. Мог и заработать. Квартира от родителей осталась. Ни хрена у него нет, ишь, как застраховался. Не подкопаешься. Да и красть, тут у нас, особенно нечего. А вот на распределении заказов он сидит, сидит гад, распределяет. Вот здесь нужно копать. Что это за Петрович такой? Я слышал, он ему не первый выгодный заказ сплавляет. Так всё же, мордочка у тебя в пуху, или нет? Продажная, коррумпированная сволочь! Выведу я тебя на чистую воду, не спрячешься!

А куда же писать-то? Нужно, куда-нибудь повыше, чтобы оттуда спустили. Чтобы Димкины подельники не смогли его отмазать. В Райком напишу. Факты должны быть, железные! Где же их взять-то?

Глава-32 В борьбе за справедливость

С детства ненавидел курение. Запах сигаретного дыма сразу напоминал дядю Федю, который маму «щипал», и из-за которого ушёл из дома отец. Дядя Федя дымил, как паровоз, от него воняло. Любой курильщик напоминал его мерзкую рожу. И вот теперь, я курю сам. Как глупо. Но, чтобы свалить Димку, нужен убедительный материал. А где его найти, как не в курилке. Все старики, кто в Фонде работает, курят. А в мастерских курить нельзя, опасно, много горючих материалов. Поэтому, они все в курилке и собираются. Там, как бы собрание постоянное. Там рассказывают анекдоты, говорят про политику, и про начальство, то есть и про Димку. Сижу уже месяц, весь провонялся, даже Анжелка заметила, а информации — ноль. Наверное, думают, что я Димкин друг, вот и тырятся от меня. Как бы это их разговорить? Может, нужно бухать с ними? В курилку водку не принесёшь. Нужно вечерком, в мастерскую зайти, но не с пустыми руками. Типа, день рождения у меня, тогда не откажутся выпить за моё здоровье. Повод вскоре нашёлся, сдали очередную большую работу. Вот и выпить не грех. Посидели, за мой счёт, а Петрович, тот самый, говорит,

— Вижу, наш ты, свой, нормальный парень, хе, хе. А поначалу я думал, что ты казачок, засланный. Крутишься, что-то вынюхиваешь. А ты наш, наш, не смотря, что коммунист. Вот так и держись, не зазнавайся, как некоторые. На машинах ездеют, туда-сюда, простого оформителя не замечают….

— Слышь, Петрович, ты вроде не обижен, — я решил поддеть Петровича, чтобы он разговорился, — тебе, вон, заказы выгодные ломятся. Умеешь, с начальством дружить. А сам ворчишь. Чем недоволен-то?

— А ты, чем недоволен? Это ведь ты, к начальству бегаешь. Раньше думал, стучишь на нас, на коллег своих. А может, и вообще, кагебэшный стукач. Уж больно много водки ты на нас извёл. Но, вижу, дело в другом. Что-то тебя разбирает, а что, не пойму. Может, поделишься?

У меня взмокла спина, а Петрович не прост, ой как не прост. Нужно с ним поосторожнее. Как же это он….

— Никуда я не бегаю. Это для тебя Димка начальник, а мне он друг. Мы с ним учились вместе, и в армию вместе попали. Захожу к нему иногда. Вот только заказы выгодные, он не мне, а тебе отдаёт, почему-то. Как так получается? А, Петрович? Может, делишься с ним? Или стучишь, на товарищей своих?

— Хе, хе, хе…, — глаза Петровича сузились, а рот улыбается, — ладно, Дима, шучу я…

Сколько я оформителей не поил, ничего путного так и не выяснил. Не клюёт, не на чем Димку прихватить. А с водкой пора заканчивать, так скоро и сам сопьюсь. Привыкли на халяву. Пришлось придумать, про высокое давление, якобы водку врач пить запретил. Хотя, заметил, что водка иногда действительно помогает снять стресс. Но ведь можно и без компании обойтись. Ещё в тех заграничных фильмах, что с Димкой в армии смотрели, некоторые киношные герои таскали с собой такие специальные плоские фляжки. В кармане носишь, и совсем не видно. А если что, отвернулся и дёрнул незаметно, ну или в туалет зашёл. И всё, руки не трясутся, и голос не дрожит. Чтобы не случилось, стоишь себе, улыбаешься. Надо бы, где-то такую фляжечку раздобыть.

А чего это, собственно, я должен себе голову заворачивать, искать, что там Димка натворил. Что я, следователь что ли? Пусть этим профессионалы занимаются. Надо только муравейник расшевелить. Главное, чтобы проверка началась, чтобы слух пошёл, а там, само покатится. Что он, белый и пушистый что ли? «Человек зачат в грехе и рождён в мерзости, от вонючей пелёнки, до смердящего савана, всегда что-то есть». Это не я сказал, а Роберт Уоррен, в романе «Вся королевская рать». Искать нужно, искать. Как там дядя Федя говорил, — у каждого дерьмо спрятано, завоняет, только копни…

Мы, сотрудники…. Нет, лучше так: