Одержимость справедливостью

— Но ведь как-то же документы попали в Уголовный Розыск, я же их там видел, — продолжал Димка, — иду в Уголовный Розыск. Знакомых у меня там нет, хотя в Городском Управлении бывал не раз, тоже по делам, ещё когда в армии служил. Ты же помнишь, я в милицейской форме ходил. В общем, расположение, где что в здании находится, я хорошо знал. Повод зайти придумал, типа по работе Худ фонда. Выписали пропуск. А что дальше делать, не знаю. Фамилии следователя, не знаю. Должность его, или хотя бы звание, не знаю. Он в цивильном тогда был. Помню только, где его кабинет находится, и за каким столом он сидел. Постучал, захожу. Народу, как всегда, на головах сидят, а того следователя среди них нет. Спрашиваю, где этот, что сидел вот за этим вот столом? А он, тут больше не работает, — отвечают, — в Сибирь уехал. Что ещё спросить я не знаю, чего делать, не знаю. Тупик! Вышел я на коридор, плакать, или смеяться, не знаю. Народ вокруг ходит, никто на меня внимания не обращает.

Куда это Димка гнёт, если всё было так, как он рассказывает, он бы сейчас тут сушки не жрал, и со мной бы не болтал. Тут уж вешаться пора. Неужели, выкрутится?

— Думаю, — продолжал Димка, — надо журнал входящих проверить, но где этот журнал искать? В ГАИ, секретарша с журналом, прямо на коридоре сидела. А здесь не сидит. Ходил, ходил по коридорам, смотрю, дверь железная. Написано — «Секретная часть». Всё, точно так, как у нас части, в штабе было. Секретная часть, это там где все документы. Там же должен быть и журнал входящих. Открываю дверь, узкая комната, шкафы, стеллажи. Разделена барьером с такой откидной доской, типа шлагбаума. Ну, чтобы туда не заходили. За столом сидит одна единственная, тощая, старая еврейка. Уставилась на меня. Послушала мой лепет, про журнал входящих, и как заорёт,

— Немедленно выйдите! Здесь посторонним находится не положено!

— Да мне только спросить, где искать! Помогите, пожалуйста.

— Вы не имеете права здесь находиться! — орёт.

Вижу, труба. Баба невменяемая. Ну, я в полной прострации нос опустил, уже выйти хотел, и вдруг вижу, прямо перед ней, на соседнем, никем не занятом столе, лежат, скреплённые большой скрепкой, те самые мои документы, которые я ищу. Вот они, только руку протяни. Я свою фамилию сразу узнал.

— Вот же, вот, смотрите! Это то, что я ищу, это мои документы! — говорю я ей.

— Немедленно покиньте помещение! — сама орёт, и нарочно, стол с моими документами собой от меня закрывает.

Я за эти пару дней едва с ума не сошёл, весь на нервах. Что со мной случилось, не знаю. В глазах потемнело, я через этот барьер перескочил, и документы в руки схватил. Старуха визжит, в комнату ворвались, меня мордой в пол, документы отобрали, руки за спину, коленом шею чуть не сломали….

Пришёл в себя уже в том самом кабинете, куда до этого заходил. Сижу на стуле, пью воду из стакана. Лицо и рубашка мокрые, видно в лицо водой плеснули.

— Ты, говорить можешь, — спрашивает кто-то, — зачем на Фаину Марковну напал? Вы знакомы?

— Нет, не знакомы, — отвечаю.

— Ты понимаешь, что проник в секретную часть Городского Управления Уголовного Розыска?

— Я только хотел спросить….

— На дверях написано, — «Секретная часть. Посторонним вход воспрещён». Что непонятно?

В общем, пришлось всё рассказать с самого начала, и про анонимки, и про то, что дело ведёт МВД под контролем ЦК. Это, а может и то, что я сам недавно был, как бы их сослуживцем, и имел много общих с ними знакомых…. В общем, мужики прониклись ко мне уважением. Моя выходка, в Секретной части, их впечатлила, заговорили по душам. И тут стали выяснятся удивительные вещи.

Я слушал Димку и думал, неужели не врёт? Рассказывает, как детективный роман. Я бы, бузу в милиции затевать, никогда бы не решился. Наверное, спасло то, что он сам два года милицейскую форму носил, все эти ихние ментовские манеры знал, и милиции не боялся.

— Оказывается, — продолжал Димка, — тот следователь, который документы на машину смотрел, и должен был отправить обратно в ГАИ, вместе со своим заключением, сделать этого не успел потому, что на следующий день был со скандалом из милиции уволен. Он тем же самым вечером напился, и не с теми подрался. А мои документы так и остались лежать в его столе. После него за этим столом никто не сидел, стол был общим. Их из стола извлёк только новый сотрудник, который приступил к своим обязанностям за два дня до моего прихода. Обнаружив в своём столе мои документы, не зная, что с ними делать, он отнёс их в Секретную часть, где та самая Фаина Марковна, как обычно, должна была сложить их в папочку, и передать в Центральный Архив. Когда я на неё «напал», она занималась именно этим, готовила документы к передаче в Архив. Как мне объяснили, там бы их никто никогда не стал бы искать. И если бы я в этот самый момент, случайно, не оказался в их Секретной части, никаких концов никто, никогда бы не нашёл. И я ничего бы не смог доказать. Меня, как за руку кто-то вёл. Вот и скажи, что Бога нет!