Одержимость Желтого Тигра

– Только не говори… – Но мне не требовалось заканчивать предложение, потому как машина Дэна уже затормозила возле остальных и с пассажирского сиденья вылетела Ники. – Да вы шутите. Какого хрена потащили ее сюда? – огрызнулся я на Адама.

– Марк! – в ее голосе слышалась неподдельная паника.

Бросив на Адама еще один взбешенный взгляд, обернулся к бегущей Николетте, стараясь скрыть раздражение.

– Боже, ты ранен? – воскликнула она, окинув взглядом пятно крови на рубашке и царапины на лбу и руках. Она порывалась коснуться меня, однако в последний момент сдержалась и отступила, лишь уставившись на меня огромными глазами испуганного олененка.

Хотелось, наплевав на боль, притянуть ее к себе и не отпускать.

Но прежде я обратил взор на Дэниела, который только подошел.

– Какого дьявола притащил ее?

– Ники услышала про бомбу, дальше ее было не остановить.

– Серьезно? Не смог бы справиться с одной девчонкой?

– Вообще-то эта девчонка сейчас здесь, – напомнила Ники, тотчас примешав в тон яростные нотки. – И ты не можешь решать за меня.

– Марк, тебе бы в больницу, – вмешался Адам. – Мы разберемся с остальным.

– С царапинами сам справлюсь, – заявил, продолжая метать молнии в Дэниела. – Давай ключи.

Адам не стал спорить. Знал, что бесполезно. Просто молча протянул ключ от своей тачки и собрал остальных ребят, чтобы обсудить план действий.

– Я еду с тобой, – заявила Ники, когда я направился к внедорожнику.

– Нет, Дэниел отвезет тебя домой, – возразил ей, даже не глядя.

Разумеется, слушать меня она не стала. До чего же упрямая.

Когда я сел на водительское сиденье, дверь со стороны пассажирского раскрылась и Николетта залезла в салон.

– Я разве не ясно выразился?

Она сложила руки на груди, бросая мне вызов.

– Перестань тратить силы на спор. Я еду с тобой, это не обсуждается, – прикидывалась смелой, вот только голос все равно дрожал.

Однако в остальном… вздернутый подбородок, упрямый взгляд. Я понимал, что не отступит, так что просто бросил:

– Пристегнись.

Триумфальный огонек в ее глазах согревал душу эффективнее любых слов.

Усмехнувшись, я завел мотор и тронулся с места.

Как и сказал Адаму, я не собирался тратить время на врачей. Поэтому отправился прямиком в квартиру. Она ближе особняка.

Николетта уже бывала в ней ранее. До гибели Томаса. До нашего расставания.

С тех пор в моих апартаментах мало что изменилось.

Когда зашли, я прошел прямиком в спальню, бросил на тумбу ключи и телефон с треснутым экраном и принялся расстегивать рубашку.

– Антисептик и бинты в ванной, – кинул через плечо, прекрасно слыша каждый шаг следовавшей за мной Николетты.

Отбросив на кровать окровавленную рубашку, сел рядом с ней и поморщился. Рана оказалась чуть глубже, чем я рассчитывал. Но я все еще был уверен, что серьезных повреждений нет.

Николетта принесла все необходимое. Ее лицо перестало выражать какие-либо эмоции, как только мы переступили порог. Сосредоточенный взгляд, направленный на рану и мелкие царапины. Уверенные движения, призванные обработать повреждение. Сомкнутые губы, не проронившие ни слова за последние пятнадцать минут.

Ожившая статуя. Но я понимал лучше остальных: за маской бесновался ураган. Нужно помочь ему вырваться наружу, иначе уничтожит изнутри.

– Ники, – позвал, когда она, опустившись на колени перед кроватью, придвинулась ближе и начала стирать кровь.

Мой зов, казалось, разбился о тщательно возведенную стену напускного безразличия.

– Ники… – вновь попробовал, заметив, как ее движения стали слишком суетливыми. Оборона рушилась на глазах.

Ее нижняя губа задрожала, когда Николетта приложила к ране смоченное полотенце. Готовившееся сорваться с уст шипение при виде этого зрелища так и не решилось разорвать пелену тишины.

Левой рукой перехватив ее запястье, правую осторожно запустил ей в волосы и потянул, заставив запрокинуть голову и посмотреть на меня. В изумрудных глазах застыли слезы.

– Малыш… – не удержался я.

Одного слова хватило, чтобы влага бисеринкой покатилась по щеке.

– Т-ты… – тихо начала Ники. – Т-ты мог умереть…

Чуть наклонившись, я стер слезу и спокойно заверил:

– Меня не так легко убить. Многие пытались. И этот трус точно не преуспеет.

Ники отстранилась от моих прикосновений, скользнув взглядом к рваному шраму справа на груди.

– Этот подобрался ближе всех, – подтвердил я невысказанную догадку. – Но, как видишь, я все еще жив.

– Тридцать девять, – прошептала Ники, заметив татуировку слева.

И снова ей не требовалось озвучивать вопрос. Он безошибочно читался в глазах.

– Число, призванное приносить нам удачу. Разве нет?

– Когда?..

– Когда сделал ее? – Она кивнула. – Через месяц после похорон Томаса.

– Зачем? – Боль в голосе, взгляде, на тонких губах… Боль и непонимание.

– Потому что не хотел забывать, – тихо произнес, наблюдая, как Ники закрывает глаза и сжимает кулаки, борясь с эмоциями.

Когда она продолжила молчать, решил затронуть тему, к которой следовало обратиться уже давно. Как и твердил Стив, Николетта заслуживает искренности. Мой эгоизм долгое время руководил разумом. Настало время сменить курс.