Одержимость Желтого Тигра

– Ники, мне известно, что мститель оставил тебе документ с данными о вскрытии…

– Будешь утверждать, что это подделка? – оборвала она меня, распахнув веки и яростно стирая остатки слез. – Продолжишь гнуть линию с аварией?

– Нет. – Мой честный ответ, словно последний выбитый из основания кирпич, обрушил оборонительную стену. Теперь только вперед. Смело встречать все, что ждет меня за ней. – Прости, что не рассказывал тебе всей правды.

Ники, взяв в руки бинты, уже потянулась к ране, но, услышав мои слова, замерла. А следом отодвинулась и встретилась со мной взглядом, приглашая продолжить.

– Никакой аварии в тот день не было…

Поток признаний лился без остановки. Я выпалил ей правду, едва прерываясь на то, чтобы сделать новый вдох. Не утаил и деталей нашего с Томасом последнего разговора, его категоричности, своей вспыльчивости, обстрела и… последних слов ее отца наряду со своей клятвой.

Я видел, как каждое слово обжигало Николетту словно кончик хлыста. Но она упорно не отводила взгляда, впитывая жестокие подробности.

– Вероятно, ты можешь не понять мои мотивы, но я считал, что защищаю тебя. Что таким образом сдержу клятву, данную Томасу.

– Но ты сам додумал его последние слова, – резко возразила Ники, поднимаясь с пола и отбрасывая бинты на кровать. – Ты трусливо выбрал простой путь. Вместо того чтобы рассказать правду и просто поговорить со мной. От тебя требовалось всего лишь раскрыть рот и быть искренним.

Я встал с кровати и приблизился к ней.

– Думаешь, мне было легко? Как, черт возьми, я должен был поступить? Приехать и заявить: «Прости, Ники, но твоего отца расстреляли вместе с тачкой»? Так? А дальше, наверное, мне стоило обронить: «Ах да, и через пару дней я займу его место во главе криминальной группировки». Так ты себе это представляла? – не сдерживаясь, обрушился я на нее.

Николетта, подстегиваемая раздутыми углями ярости, не собиралась отступать:

– Пусть не сразу, но через год. Или два. Что мешало тебе рассказать позже? Почему ты лишил меня возможности выбора? Кто дал тебе на это право?

– Ослепленная чувствами, ты бы не осознала всей возможной опасности, – упрямился я.

– И именно поэтому решил, что легче предать?

– Я пытался тебя защитить, – процедил я сквозь зубы.

– Нет, ты меня предал! – завопив, отшатнулась от меня Ники, когда я попробовал подойти ближе. – Мой мир рушился, его объяло пламя, а ты наблюдал со стороны, подбрасывая в огонь древесину. Ты ни черта не сделал, чтобы хоть немного облегчить мне боль. Не надо делать вид, что тебе было не все равно.

Быстро сократив между нами расстояние, пока она не успела отойти еще дальше, встряхнул Николетту за плечи и притянул к себе, чтобы произнести, глядя прямо в глаза:

– Все – абсолютно все – что я делал, было, мать твою, ради тебя. Ради твоей безопасности. Ради твоего будущего. Чтобы ты могла двигаться дальше!

– Но ты снова забыл спросить: нужно ли мне такое будущее?

Ники высвободилась из моей хватки и, по инерции махнув рукой, сбила на пол стакан. Стекло разлетелось на осколки.

Заметив на тумбе еще пару стаканов, она не мешкала: каждый из них уже намеренно полетел в стену.

– Ники, – позвал я, когда она начала оглядываться, явно намереваясь уничтожить что-нибудь еще.

– Мне, – она схватила часы и швырнула их вслед за стаканами в стену, – ни черта не нужно было.

Следующей полетела полупустая бутылка виски. Телефон тоже пострадал, хотя ему досталось еще раньше.

– Ни твоей защиты! Ни опеки! Ни-че-го! – проорала она по слогам, вцепившись в ноутбук и занеся его над головой.

В два шага я оказался рядом. Понимал, что ей нужен выплеск эмоций. Но теперь началась настоящая истерика.

– Ники… – Она замерла. – Ники… – мягко повторил, и она медленно опустила руки. По щекам ее стекали слезы, с губ слетали всхлипы. Николетта разжала ладони, ноутбук с треском упал на пол, но мне было плевать. Мой взгляд не отрывался от ее дрожащих губ.

Она пошатнулась, и я подхватил ее за талию. Вместе с ней опустился на колени. Ники больше не скрывала слез. Не пыталась казаться сильной, неприступной. Она прижалась к моей груди. Я лишь слегка поморщился, когда она задела свежую рану, но не отстранился. Продолжал держать малышку в объятиях, искренне желая забрать ее боль себе.

Если бы только мог повернуть время вспять.

– Прости… – склонив голову, прошептал ей в волосы. – Прости, что заставил испытать столько боли. Знаю, что не могу вернуть упущенные годы. Я думал, что поступаю правильно…

– Когда умер папа… – чуть успокоившись, но не отстранившись, начала Ники, – мне просто нужно было, чтобы ты оставался рядом. Больше ничего, понимаешь? – Последовала серия всхлипов, но она продолжила: – С тобой я бы сумела все преодолеть. Меня бы не пугало будущее. Не терзали бы бесконечные кошмары. Только ты мог сохранить мой мир целым. Всегда был только ты… Лишь ты один. Только ты… Почему ты отказался бороться?..

Возможно, впервые в жизни я не нашел подходящих слов. Не представлял, что сказать. В любом случае выглядел бы глупцом. Впрочем, им и являлся.