Одержимые блеском: о драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир

Фаберже был не только творческим гением, но и прекрасным бизнесменом, а также – весьма редкий и неожиданный талант – хорошим хозяином. У него были сотни отлично обученных подчиненных, о которых заботились и которых высоко ценили за личный вклад в общее дело. Его модель бизнеса основывалась на полуавтономных группах или мастерских, в которые входили уникальные и редкие мастера. Все они работали сообща над одной вещью под наблюдением старшего мастера. Эти мастера отчитывались перед Фаберже. Это была очень современная модель, настоящий питомник художественных, технических и бизнес-инноваций. Многочисленные сохранившиеся записи показывают, что многие вещи (кроме императорских пасхальных яиц) сначала оценивались с точки зрения стоимости производства и только потом придумывались и создавались. Бывали случаи, когда Фаберже менял дизайн или полностью отказывался от него, если он слишком далеко выходил за границы рентабельности компании.

По мнению биографа Тоби Фабера[212], Фаберже был образцовым работодателем. «Он предоставлял дизайн, находил материалы и продавал готовый товар. Это была бизнес-структура, оказавшаяся удивительно гибкой, когда фирма начала расти»[213]. А фирма росла как на дрожжах. За свою жизнь Фаберже не только стал любимым ювелиром самой роскошной монаршей семьи в мире и навеки прославился своей коллекцией пасхальных яиц, но и расширял бизнес по всей России и в Европе. Это позволяло ему нанимать мастеров разных национальностей и разрабатывать немало инноваций в технологии изготовления ювелирных украшений.

Он совершил революцию во многих приемах ювелирного дела, некоторые из которых до сих пор никто не смог повторить. На него работали химики, золотых дел мастера, ювелиры-оправщики, резчики и миниатюристы, некоторые с другого конца империи. Тогда как лучшие французские ювелиры умели создавать лишь четыре простых цвета золота (желтое, белое, зеленовато-желтое и медно-оранжевое), в мастерских Фаберже нашли способ расширить палитру и включить в нее красное, серое, фиолетовое, сиреневое и даже голубое золото.

Техника Фаберже в изготовлении эмалей до сих пор не знает равных, и она до конца не понята. Тогда как его современники овладели всего лишь несколькими простыми цветами, Фаберже предлагал сто пятьдесят различных оттенков, от шокирующе розового до яркого фиолетового, включая переливающиеся и почти неоновые тона. Этого больше не мог делать никто и нигде. Фаберже взял французскую технику эмали гильоше (эмаль по гильошированному фону), при которой на золоте сначала гравируют узор, а потом заполняют его тонким слоем стеклянного порошка, который при нагревании становится прозрачной эмалью. В результате получают поверхность такой красоты, такого изящества и с такой необычной текстурой, что ничего подобного в наши дни до сих пор создать не удается[214].

По мнению Фабера, «все это подчеркивает тот факт, что истинный гений Фаберже выражался в его способности соединять творчество и таланты других»[215]. Но, даже принимая это во внимание, самое удивительное, что в его не похожих друг на друга мастерских работали по всем меркам счастливые люди. Им хорошо платили, с ними хорошо обращались. Людей ценили, о них заботились, они получали достойное вознаграждение. Фаберже не скупился на упоминание авторства там, где следовало. Пасхальные яйца «Мозаичное» и «Зимнее» были придуманы и нарисованы Алмой Пиль, дочерью одного из старших мастеров Фаберже. Вместо того чтобы скрывать ее авторство, Фаберже открыто превозносил ее работу и стал давать ей еще более престижные заказы[216].

Как глава крупной многонациональной фирмы, с офисами в разных городах и тысячами наемных работников, Карл Фаберже, безусловно, был капиталистом. Но он в ведении бизнеса ближе многих других в его время (не говоря уже о России) подошел к тому, что мы в 2015 году считаем социалистической моделью. Делиться славой и прибылью, следить за здоровьем и благополучием работников – это была поистине революционная практика. Маркс утверждал, что история начинается как трагедия и заканчивается как фарс. Но какая ирония – и это меньшее, что можно сказать, – в том, что именно Карлу Фаберже пришлось бежать от большевистской революции, а его пасхальные яйца и его имя несколько десятилетий спустя начали финансировать режим, оказавшийся до предела репрессивным.

Карл Фаберже был не только великим художником и мастером. С социальной и экономической точки зрения он стоял особняком. Он очень эффективно сочетал лучшие элементы интеллектуального социализма и практического капитализма.

Как поверить в ложь