Одержимые блеском. О драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир

Его Акт о супрематии 1534 года стал следствием его отчаянного желания аннулировать свой брак с королевой Екатериной, матерью Марии. Напомню: она была испанкой. Но в конечном итоге этот акт принял форму возмездия католической церкви. Церковные земли, богатства и драгоценности перешли к короне и аристократии. Акт о супрематии стал частью систематического уничтожения католической церкви в Англии. И хотя этот процесс обогатил английскую аристократию, он же стал основанием для напряжения между Испанией и Англией.

Понятно, что Испания была оскорблена, когда Генрих выкинул из своей жизни Екатерину Арагонскую, дочь католических королей, ради горячей штучки (Анны Болейн), а потом объявил наследницу престола, наполовину испанку, незаконнорожденной. Но они были возмущены еще больше, когда Генрих порвал с церковью, «упразднил» аббатства и монастыри, а потом объявил себя Главой английской церкви.

Разрыв между двумя странами опасно затянулся, когда Генрих принялся жениться, избавляться от жен, снова жениться, терроризировать своих детей и казнить друзей под воображаемыми предлогами. Стало ясно, что действия Генриха не были по сути направлены против католической церкви как таковой. Это были поступки сумасшедшего. Испания успокоилась еще больше, когда Мария взошла на престол, после того как краткий период была регентом при малолетнем сыне Генриха. Мария успела достичь двух желанных для нее целей: она помирила Англию с Римом, вернув католичество в Англию, и отомстила за мать посредством церкви, объявив, что брак ее родителей был аннулирован незаконно. Она даже вышла замуж за наследника испанской короны, не обращая внимания на крайнее недовольство своего народа.

Но англичане терпеть не могли Филиппа, Филипп не выносил Марию, Мария никак не могла забеременеть, а потом она умерла. После смерти Марии Елизавета заняла трон. И она ясно дала понять, что она не возьмет в мужья самого завидного холостяка в христианском мире.

Разочарование.

Поэтому две страны вернулись к исходной точке, но между Филиппом и Елизаветой было намного больше личной неприязни, неловкости и оскорбленных чувств, чем между их отцами Карлом V и Генрихом VIII. Но все же никто не желал открытого конфликта, поэтому страны годами существовали в условиях холодной войны. Испания щеголяла богатствами и неоспоримым господством на морях, объявив английскую торговлю и исследования Нового Света незаконными. Елизавета со смехом потчевала иностранных вельмож рассказами о том, как Филипп пытается безуспешно запугать ее, намеренно задевая его гордость. Но были и более серьезные разногласия. Филипп десятилетиями вел священные войны против протестантов, в частности в Нидерландах, куда очень многие английские протестанты бежали во время правления Марии Кровавой. Елизавета, в свою очередь, всегда закрывала глаза на то, что ее подданные атаковали испанские корабли в море, топили и грабили их, зная, что им за это ничего не будет.

На самом деле одной из двух главных причин вражды между Англией и Испанией был тот факт, что испанцы называли англичан «морскими псами» в испанских водах, имея в виду пиратов, открыто атаковавших испанские торговые и грузовые суда. Елизавета сама едва терпела этих пиратов, но позднее, по мере того как ее желание получить жемчужину, подобную «Перегрине», росло пропорционально ее решимости унизить испанцев, она использовала пиратов. Именно эти пираты со временем образуют костяк самого лучшего военного флота в мире.

С собой вы это взять не можете, но вы можете унести это

О Марии можно сказать много неприятного: злобная, недовольная, мстительная. Она, разумеется, завидовала своей младшей сестре, но глупой она не была. Когда ей стало ясно, что она умрет, не оставив наследника, а муж ее покинул, королева неохотно и с огромным отчаянием оставила трон Елизавете, хотя бы только для того, чтобы спасти и без того разрушенную страну от новой гражданской войны. Мария не могла лишить свою сестру короны, но одно желание Елизаветы она могла саботировать. Мария особо отметила в своем завещании, что, хотя все драгоценности короны переходят новой королеве, Филиппу следует отдать все те драгоценности, которые он подарил ей, включая «Перегрину».

За время их краткого союза Филипп действительно подарил Марии потрясающие украшения. В 1554 году, к примеру, он послал вперед маркиза де Лас Наваса с «плоскогранным бриллиантом в форме розы прекрасной работы стоимостью в тысячу дукатов. Колье с восемнадцатью бриллиантами хорошей работы, изящно распложенными один за другим. Это колье стоило 30 000 дукатов. Еще один бриллиант с прикрепленной к нему спереди крупной жемчужиной. Это украшение из двух частей было самым красивым во вселенной, и за свое изящество и внешний вид они были оценены в 25 000 дукатов»[185].