Одержимые наследники. Дамасский жасмин. Книга третья

– Дети мои,–  начал громко шейх своим поставленным, авторитарным тоном,–  вы догадываетесь, что я не зря вас сегодня всех собрал… У каждого из вас есть ко мне вопросы… Каждый из вас за всю жизнь, не раз испытывал ко мне противоположные чувства… Любовь, почтение, ненависть… Я всегда это понимал и принимал. Всегда давал вам возможность в равной степени ненавидеть меня и любить… Потому что иногда какие- то поступки не объяснить, не донести свою правду… Иногда нужно время, чтобы принять и понять… Я просто хочу, чтобы вы знали… Что бы я ни делал, я делал это ради вас…

– Нур,–  начал Шериф, посмотрев на своего старшего сына,–  ты никогда не спрашивал меня об этом, но я всегда знал, что эта мысль была у тебя в голове… Твоя мать… Мармар, прекрасная волоокая сокотрийка (прим. жительница острова Сокотры)[1]… Ты не помнишь ее… Еще бы… Она ушла, когда ты только родился… Знаю, до тебя доходили разные слухи… Знаю, что все эти годы ты думал, что это я причастен к ее смерти…

Шериф посмотрел Нуру в глаза, пронзительно, многозначительно…

– Я никогда бы не причинил вреда твоей матери, Нур. Она была моей первой любовью… Настоящей, страстной…

– Отец, я…–  Нур попытался было перебить отца, но тот остановил его.

– О том, что Мармар убили, я узнал… позже… К большому сожалению, я не удивился… Потому что… Потому что, Фахд,–  перевел взгляд на другого сына,–  потому что это же они грозили сделать с твоей матерью, не оставь я ее…

Фахд молчал, многозначительно взирая на отца. Нур же, напротив, со всей силы сжимал челюсть, бегая глазами попеременно то по отцу, то по Фахду. Валерия нервно терла руки, не осмеливаясь даже глаза поднять на свекра…

Шериф глубоко вздохнул. Устало, обреченно. Под его глазами гнездились два больших, круглых синяка, придающие его лицу изможденный, измученный вид.

– Все по порядку, дети… Сегодня я отвечу на все ваши вопросы… Ничего не утаю… Я тяжело перенес гибель Мармар… Сначала думал, это несчастный случай… Роковая случайность… Думал, она сорвалась со скалы в дождливую погоду… Сами знаете, на Сокотре бывают такие ливни, то и дело провоцирующие в горах сели… А твоя мама, Нур, была как горная козочка… Вечно норовила залезть повыше, следуя странным, причудливым традициям местных…–  на секунду его глаза увлажнились. Он вспоминал. Снова и снова проживал те события… Взял себя в руки. Продолжил…–  Прошло несколько лет… Боль немного притупилась… Во многом помог отец… Он так активно, так рьяно вовлек меня в управление страной, что сил и времени на переживания оставалось все меньше и меньше… День ото дня он поручал мне все более ответственные, подчас, опасные задания… Словно испытывал, будто пытался проявить все мои способности-  управленца, переговорщика, кризисного менеджера, военачальника… Я занимался столь разными, столь противоречивыми вещами, что иногда и сам не понимал, зачем… Я не был наследником, я не был тем, кому суждено было прийти вслед за ним… Один из внебрачных детей любвеобильного, восточного правителя-  сколько таких раскидано по арабскому миру, богатых, тратящих деньги, без разбору, не имеющих никаких стимулов и целей в жизни… А отец, словно демонстрировал меня, презентовал…

Потом пришло время продолжить учебу… Я уехал в Англию… Отец сказал, так правильно-  человек восточной, архаичной культуры должен пожить в другом мире, чтобы хорошо понимать и принимать свой, со всеми его плюсами и минусами. Конечно, мне выбрали лучший университет, в котором сложно было кого- то удивить моими деньгами и происхождением… Там я, как ты знаешь, встретил твою маму, Фахд. И снова любовь… Опять страсть, чувства, которые заставили меня забыть обо всем…

Шериф вновь делает паузу. Кажется, ему тяжело говорить… Каждое слово дается через силу.