Одержимые наследники. Северная бабочка

–Если не примешь, то пойдешь снова трясти своей задницей за бесценок… И сводить концы с концами, откладывая по девяносто пять процентов доходов на свои цели…

–Пятнадцать,– тихо ответила она через какое-то время.

–Прости? Не понял тебя…

–В пятнадцать раз больше моего ежемесячного дохода…

Лицо Микаэля озарила довольная усмешка. Его теория подтверждалась. Все продается и покупается… С этого, наверное, и стоило начинать… Маленькая бабочка в его приманке… Он сполна насладится ею, яйца по ней так зудели, что это стоило бы того, если бы наивная малышка предложила сумму даже в 150 раз превышающую эти сраные копейки, которые она получала, демонстрируя миру свое шикарное тело и идеальную хореографию…

–Я не мусульманка,– тихо произнесла она,– и не собираюсь ею становиться… для этого… брака…

–И не нужно. Такой брак этого не требует. Расслабься, все эти вопросы я возьму на себя… Равно как и сообщу твоему Пьеру о том, что ты на время становишься моей женой… А теперь иди в свою комнату. Через полчаса здесь будет кади (мусульманский судья, который отвечает в том числе за вопросы бракосочетания). Он оформит наш брак.

Она встала было, чтобы убежать от его испытующего взгляда, а он тут же притянул ее к себе, опалив горячим дыханием…

–И сегодня вечером я приду к тебе, бабочка, захочу получить то, о чем мы сейчас договорились. И больше никаких «больно» или «не готова». Для меня ты теперь должна быть готова всегда и на всё…

______________________________

6 - Свазиленд-страна на юге Африки, в которой официально зарегистрирован один из самых высоких показателей в мире по числу зараженных СПИДом

Глава 16

Микаэл

До двенадцати лет Микаэл считал, что его красавица-мать, которую боготворили всей страной, идеальная женщина. Она была для него всем- музой, святой, красавицей, образцом… Он держался за нее всегда, как за спасательный круг, уверенный в ее непогрешимом авторитете, в ее идеальности, в ее безукоризненности. А потом наступил день, который он помнил до сих пор… В мельчайших подробностях помнил…

Двенадцать лет для парня… Как раз тот возраст, когда мир вокруг тебя потихоньку начинает меняться, когда на второй план отходят детские шалости, привязанность к родителям, а им на смену приходит подростковый дух противоречия, первые попытки осознать свое сексуальное эго. Тогда-то у него и начался разлад с отцом… Тогда-то все и пошло вверх дном… Васель увидел в подрастающем сыне достаточно готовую личность, чтобы начать упорно пытаться навязывать ему свое видение, маниакально, во всем, казалось бы, даже во вкусах в еде, фильмах, книгах… Такое давление несказанно бесило. Микаэл начал взбрыкивать. Вот после очередной такой ссоры все и произошло…

Он пытался прокрасться на улицу из своей комнаты, куда был отправлен Васелем в наказание за поведение. Уже почти преодолел все препятствия в виде прохода по длинному узкому коридору из своей комнаты, помпезной мраморной лестнице через холл, намеревался уже было дать деру до черного входа, надеясь, что горничные его «не сдадут» родителям, как невольно услышал громкие голоса. Это были его отец и мать- Влада и Васель- и судя по тону их разговора, что-там было не гладко… Они редко ссорились при детях, хотя Микаэл то и дело ловил огонь ярости в глазах отца, направленный в сторону матери в ситуациях, где они не находили общего языка… Он знал, что такой огонь обычно заканчивался их оживленными дискуссиями за закрытыми дверьми, но сами эти дискуссии никогда не слышал…

-Ты слишком строг с ним, хабиби,– говорила Влада примирительно.

-Строг, говоришь?! Упрямый осел- вот кто он такой!-не унимался отец,– ты все время повторяешь, что мы похожи, но у меня стойкое ощущение, что это Его сын, а не мой, что это Карим передо мной, совершающий очередную выходку. Это так в его стиле! Ты лишила меня сына, Влада! Это из-за тебя мой сын был воспитан чужим мужиком! Он вложил в него все то, что я ненавижу! Что я не приемлю!

-Не говори этого, Васель!– попыталась она осечь его довольно резко.

Он приблизился. Прижал ее к стене.

-А то что?-мальчик невольно слышит, как отец сдавливает тело матери,– хватит уже защищать святой образ своего бывшего муженька, Влада… Достаточно и того, что я теперь по жизни буду пожинать горькие плоды того, что вы оба с ним наворотили…