Одержимые удачей

Девушка мазнула по Косте равнодушным взглядом и прошла мимо, дразняще стуча каблучками по асфальту. Ясин проводил ее изучающим взглядом, особенно внимательно разглядывая обтянутые узкой юбкой бедра, а потом плюхнулся обратно на скамью.

Максим спустился вниз.

— Ну, видел? — спросил он Костю.

— Которая только что прошла? Нет, не она, — уверенно заявил Ясин. — Конечно, обе черненькие, но… нет Макс, Маша совсем другая. Маша все же больше на русскую похожа, а эта на… японочку, что ли.

— А если эту загримировать? — уточнил Максим.

— Нет, — покачал головой Костя. — Нос, разрез глаз, овал лица, рост — все разное, так не загримируешь.

— Ладно, спасибо, — Максим протянул руку.

— Рад помочь. — Костя замялся. — Ты это… если Машу найдешь, дашь мне знать, а?

***

Поздним вечером в гости зашел Иван. Выглядел уставшим и расстроенным.

— Чего случилось-то? — встревожился Максим.

Иван покосился на Веронику.

— Макс, пойдем во двор, покурим.

Вершинин схватил ветровку. Николь озабоченно нахмурила брови, но возражать не стала.

Вышли во двор. Не сговариваясь, направились подальше от дома. Дошли до пустующей по ночному времени детской площадки. Уселись на скамейку, закурили.

— Ну что стряслось? — спросил Максим.

Иван поморщился.

— У нас вроде как маньяк объявился.

— Давно? Ты ничего не рассказывал.

— Так о маньяке поначалу и речи не шло. Убийства совершались в разных районах, — объяснил Иван. — Ими занимались ребята с мест… Первые два убийства были с разницей в неделю, а в последние дни маньяк зачастил: один труп в два дня… Итого шесть… Короче, сегодня принято решение объединить дела в одно и…

— Ну понятно, — кивнул Максим, — передать в наш отдел.

— Да. Создали группу. — Иван стряхнул пепел и посмотрел на Вершинина. — Захаров спрашивал, не мог бы ты выйти на работу?

— Завтра приду, — кивнул Максим. — Расскажи об убийствах подробнее.

— Так, — задумался Иван. — Убийства очень похожи на ритуальные. В брошенных или недостроенных домах убийца выбирал этаж повыше, притаскивал связанную жертву и выпускал ей кровь — всю, до капли. По заключению экспертов он делал это с помощью обычной медицинской иголки, которую используют, чтобы взять кровь у доноров. Все жертвы в момент «процедуры» были в сознании. Смерть наступала от потери крови. — Иван взглянул на Максима, сузив глаза. — Представляешь, какая мразь: сидел и смотрел, как они истекают кровью. Они умирали несколько часов, а он сидел и смотрел!

Максим молча поиграл желваками.

***

На следующий день, не смотря на протест Вероники, Максим пришел на Петровку. Отдел и впрямь стоял на ушах: серийный убийца — это тебе не фунт изюма. К тому же об убийствах пронюхали журналисты, и утренние газеты пестрели броскими, леденящими кровь заголовками.

Начальника отдела, майора Захарова, с самого утра вызвали к генералу и по возвращении злой донельзя майор собрал группу у себя в кабинете с явным намерением "навставлять им фитилей". В группу, помимо сотрудников «убойного» отдела входили еще пара ребят "с мест" — те самые опера, которые с самого начала занимались этими убийствами.

— Так, господа сыскари. — Майор Захаров обвел тяжелым взглядом подчиненных. — С момента первого убийства прошла уже чертова уйма времени, а что мы сделали за это время?

— Идентифицировали всех убитых, — буркнул Иван. — Опросили их родственников и знакомых…

— Мало! — стукнул кулаком по столу Захаров. — Что еще? Давайте версии, соображения. Ну? Говорите, у кого что.

— Что мы знаем о нем? — принялся вслух рассуждать Слава Шорохов, молодой опер из Лосиноостровского отделения. — Почему убивает именно так, знаем?

— В вампира играет, — откликнулся Иван. — Кстати журналисты его так и окрестили "Полуденный Вампир".

— А почему "полуденный"? — не понял Максим.

— Так он днем убивает, — пояснил Иван.

— А куда он девает кровь, интересно? Не выпивает же в самом-то деле?

— Уносит с собой, — предположил Иван. — Зачем, не ясно, но эксперты поблизости от мест убийств следов крови не обнаружили.

— Ты выяснил, были ли жертвы знакомы между собой? — спросил у него Захаров.

— Там туману много, — поморщился Иван. — Двое — родственники, но очень-очень дальние, отношения вроде не поддерживали, а остальные… Явной связи между ними нет, но…

— Но?

— Все убитые внешне имеют определенное сходство: темные волосы, тип лица отчасти характерен для народов нашего крайнего севера: якутов, эвенков…

— Чукчей, — не удержался от смешка Слава Шорохов, но тут же скис под выразительным взглядом Захарова.

— Хотя по паспорту — все русские, — продолжал Иван, сделав вид, что не заметил оплошности молодого коллеги, — так что национальный признак можно отбросить.

— Из четверых одна женщина, — напомнил Захаров.

— Да. Маньяк явно выбирает жертвы не по половому признаку. И возраст у них разный: от двадцати девяти до шестидесяти лет. Профессии, материальное положение, пристрастия — все разное. Районы, где жили убитые — разные, да и места убийств вроде выбираются случайно — поближе к месту жительства жертвы.