Одержимые войной. Доля

Пока же грибники достигли песчаной тропки, взбирающейся вверх по пригорку слева от просёлка, глава семейства заглушил мотор, сказав: «Приехали, слазь», – было уже не до типов пьющих. Во все стороны кругом расстилался изумительной красоты молодой сосновый бор, живописно покрывающий невысокие, но крутые песчаные холмы. Освещённые утренним солнцем, умытые ночной росой смолистые стволы источали такой дивный аромат, подобного какому не могло быть даже в раю. От прелой лесной подстилки тянуло грибной сыростью. А лесная глушь полнилась скупыми августовскими звуками. Где-то вдалеке крякнула утка, подзывая молодняк к себе. Вот совсем рядом раздалась барабанная дробь неутомимого дятла. Вот скрипнули под порывом ветра два ствола, невесть-когда проросшие один в другой. И кроме этих редких звуков да мерных вздохов несильного, дышащего предчувствием осени ветра, колеблющего верхушки крон и никак не проявляющегося внизу, была полная тишина.

– Ну что застыли? – весело подбодрил Иван Иванович. – Пошли. Значит, давайте договоримся. Через час все у машины. Вон, за сопочкой озеро. Это ориентир. Берега заболочены, подходить не советую. Но ориентир хороший. Сверху отовсюду видать. Нужно только подняться повыше. Если вдруг заплутаете, держитесь ходом на озеро, и обязательно выйдете на дорогу. Дорог торных тут больше нет. А тропки все выводят на эту. Так что, не заплутаете. Если, конечно, не постараетесь.

– Это как? – спросил Андрей.

– Ну, если надумаете двинуться прямо в противоположную от озера сторону, там уже другие сопки. Они кольцом окружают другое озерцо. А там километров через десяток будет другая дорога. Если пойдёте туда, не зная места, заблудитесь точно.

– Не пойдём, – заверила Маша и потянула Андрея за руку к лесу. В её глазах уже поселился азартный огонёк грибника. Андрей повиновался её движению, ещё не ведая азарта, ибо в последний раз выбирался в лесную глушь так давно, что и помнить было нечего. Через минуту они скрылись в хвойной чаще и, разойдясь на полсотни шагов, чтоб и видеть друг друга, и не мешать, принялись петлять меж сосен, выискивая в густом мху под ногами коричневые шляпки боровичков, рыжие моховики и упругие красные купола подосиновиков.

Первым повезло Андрею, на которого через пару десятков шагов точно вынырнул из-под земли крупный длинноногий красавец-подосиновик. Наклонясь к нему, Долин сразу же ощутил, как замирает от необъяснимого восторга сердце. Первый раз в жизни пошёл за грибами. Никогда прежде не знал и не понимал, что за удовольствие люди в этом находят, до того даже, что жертвуют утренним сном и, едва развиднеется, ломятся в переполненные электрички с корзинами, вёдрами, трясутся в них по часу и более, добираясь до заветных мест. Красный гриб был в его жизни первым лесным трофеем, и с невольно вырвавшимся радостно-изумлённым возгласом одновременно появился в душе восторг: «Так вот оно, зачем! Понимаю! Это здорово!».

Время от времени перекликаясь друг с другом, чтоб не потеряться, Андрей и Маша, петляя, мало-помалу углублялись в лес, шаг за шагом поднимаясь по склону одной из сопочек, и через полчаса оказались на проплешине у самой её макушки. Отсюда открывался вид на озеро, о котором говорил Иван Иванович, и Андрей, оглянувшись на ориентир, невольно залюбовался. Залитое утренним светом, продолговатой формы лесное озеро, затерявшееся меж покрытых соснами холмов, казалось, само источало солнечный свет, блестя и переливаясь тысячами оттенков золотого и серебряного. Оттуда, с его стороны доносился плеск играющих водоплавающих и слабый аромат камыша и болотной тины, контрастирующий с пряным духом хвои. Вид водной глади в солнечных лучах посреди моря зелёного цвета, волнами разбежавшегося во все стороны до горизонта, заставил сердце Андрея выпрыгивать из груди от ощущения абсолютного, ничем не омрачаемого счастья. Маша тихо подошла сзади и прислонилась к его спине, поставив свою корзинку на вросший в мох камень. Ей тоже было хорошо и покойно. Так простояли они неподвижно минуты три, пока снизу из чащи не донёсся до них зовущий голос её матери: «Ау! Где вы?»

– Мы зде-есь! – в один голос закричали в сторону леса счастливые молодые люди, и тотчас услышали, как затейливое эхо, отскакивая от каждого изгиба склона окрестных сопок, возвращает им их возглас, меняя его окраску. Это было так захватывающе, что они засмеялись и стали по очереди кричать в разные стороны:

– Ого-го-го-го-го!.. Э-ге-ге-ге-ге!

И причудливое эхо отвечало им разными голосами, точно невидимые лешие и русалки принялись играть с ними в игру.

Внезапно за спинами Андрея и Маши появился Иван Иванович с полным ведром крепких боровиков и проворчал:

– Вы что сдурели? Все грибы распугаете!

– Ого! – воскликнула дочь, увидев «улов» отца и переглянулась с Андреем. Тот лишь усмехнулся. А верное эхо возвратило машин возглас снизу, добавив к нему издевательской интонации.

– Так-то вот! – довольный, произнёс Калашников-старший, кинув взгляд на корзинку Андрея, в которой красовался одинокий подосиновик и несколько мелких маслят. – Чего кричали-то?