Одержимые войной. Доля

Стоял тёплый, исполненный радостью бытия август. Изобильные леса одаряли сочною черникою, перезрелою душистою малиною, боровинки матёрых сосняков привечали высыпавшими как на парад крутобокими боровиками и душистыми маслятами. Птиц и зверья расплодилось в тот год более обыкновенного, даже в городских садах и парках жило яростное шебаршение в траве и гомон на ветках деревьев. В садах дачников вовсю наливались ранние гладиолусы, горделиво тянущие ввысь свои многоцветные стебли, увенчанные ажурными каскадами благоухающих бутонов. Деловитые пчёлы с утра до вечера наполняли гулким жужжанием пространство под небом, свидетельствуя: медоносы уродились на славу. Берега озёр, рек, рукотворных водоёмов с утра пораньше усеивали толпы отдыхающих, нежащих тела под материнскими лучами заботливого солнышка, то и дело погружаясь в томные струи охлаждающих вод. Всё вокруг пело гимны могучей силе бытия, достигшей своего апогея. Той силе, что зарождает жизнь в оплодотворённом цветке, каждой осенью стелет к ногам труженика сочные плоды, насладившись коими, приуготовляет он себя к суровому перевалу зимнего солнцестояния.

Всякий нормальный, здоровый организм испытывает радость, вступая в эту полосу годовой зрелости. И всякая нормальная, здоровая психика человеческая отражает эту радость организма в светлых мыслях и чувствах, воплощая их в созидательных действиях. Именно в августе людей, безотчётно готовых к действию, к сотворению прекрасного, легче всего обмануть. Душа человеческая, омытая речною водою, налитая солнечным светом и пропитанная ароматами трав, цветов, плодов и кореньев, не вмещает обмана. Она легковерна, нацеленная на добро, на утверждение жизни. Сколько завязано дворцовых переворотов и революций, сколько развязано войн и завязано придворных интриг, сколько загублено светлых душ человеческих именно в августе! Каждое такое чёрное дело, будучи противочеловечным и богоборческим, по сути своей, рождалось вдали от солнечного света, живого дыхания ветра и чистых вод. Для своего безобразного воплощения оно должно было зачинаться в недрах сумрачных кабинетов, а то и подземелий, да в тиши ночей.

Ранним утром 19 августа 1991 года миллионы людей узрели серые лица Исполнителей. Безликие образы марионеток, извлечённые из тёмных закоулков кремлёвских кабинетов незримыми кукловодами, были растиражированы и под печально-возвышенную музыку гениального Чайковского доставлены в каждый дом, в каждую семью, скрепленные четырьмя магическими буквами – ГКЧП. Кукловоды знали, что делают. Одновременно убивая возвышенность в детище Петра Ильича, отныне, кроме как «путчистский балет» не воспринимаемое, подставляя на заклание жертвенные фигурки марионеток, игрой на общем сострадании уводя из-под неизбежного удара главную фигуру Перестройки, и, наконец, возбуждая не готовую задуматься толпу, они приступали к заключительной фазе Всеобщего Разрушения. Пройдут годы, и они ещё раз сыграют на сострадании к Горбачёву, для чего им потребуется страшная жертва – единственное, что он любил, жена. Увы! Всякий усаживающийся играть в одну игру с Разрушителями из темных кабинетов или подземелий, рано или поздно отдаёт в жертву самое дорогое, что у него осталось после утери души. Её он закладывает раньше – едва приближаясь к игровому столу. Такова суть власти. Люди не задумываются о том, что не может быть власти хорошей или плохой. В ряду дьявольских искушений она как таковая занимает почётное место между богатством и славой и может быть только властью. Дух человеческий не нуждается во внешнем управлении при помощи столь примитивного механизма, шестерёнками коего являются силовое понуждение, материальное соблазнение, или, как говорят лживые промывщики мозгов «стимулирование», и психологическое запугивание. Тысячелетиями обездушенные игроки горячечно сочиняют законы, палками вбивая их в послушные человеческие стада, именуемые государствами. Те, время от времени взбрыкивают, что молодые жеребцы, которым надоела уздечка, и скидывают в небытие одних игроков, чтобы через малый срок подставить шею другим. Скинутых, сладострастно гогоча, подбирает Тьма, имя которой Легион, чтоб растворить в своих рядах, перемалывая гниющие останки, и, тем самым, пополниться ими. Живая натура человеческая безотчётно опасается Тьмы. Охраняясь, чурается соприкасаться с нею, ибо из века в век попадается на одну и ту же уловку: всякий новый игрок, становясь на место выбывшего, в первую очередь, заявляет о намерении побороться с Тьмой, либо умалчивая, либо не ведая, что сам её порождение и будущая жертва.