Одержимые войной. Доля

Жарким днём 19 августа Дмитрий Локтев носился по улицам города на своём новеньком «Форде», пугая прохожих, которые тут же забывали про лихача, охваченные более яркими переживаниями. Там и сям появлялись триколоры, лозунги «Долой коммунистов!», поговаривали о возможном приближении армейского корпуса, который должен де подавить народные волнения. Слухи распространялись с молниеносной быстротой, обрастая по пути невероятными подробностями. Назывались имена преступных генералов, откуда-то изыскивались и вбрасывались в виде листовок их списки с указанием фамилий членов их семей и адресами. Через полчаса это объявляли фальшивкой и провокацией, и на смену возникали новые списки. Кто-то говорил о кровопролитных боях на подступах к Москве. Всех лихорадило, но при этом разгорячённые лица всех были полны огня бесстрашия и готовности вступить в неравный бой с превосходящими силами виртуального противника. Это напоминало эпидемию массового безумия, но Локтев, давно подготовленный Беллерманом к восприятию сего вируса, не чувствовал себя безумным. Напротив, ощущал себя героем. Его узнавали. Едва появлялся он в гуще людей, возводящих очередную баррикаду из уличного мусора, как его обступали, задавали вопросы, предлагали возглавить отряд самообороны и идти штурмовать здание горсовета. Следовавшие по пятам Марик Глизер и Саид, оттесняли явно бесноватых, а он лишь двигался и двигался вперёд, ибо целью для него было в эти дни оказаться на глазах как можно у большего числа людей. Но он не осознавал этой цели. Его вели ощущения и заложенная в него доктором программа, выполнение которой не контролировалось его мозгом. Доктор же все эти дни не показывался на улицах, следя за событиями из кабинета. Локтев не удивлялся его отсутствию, сейчас ему было не до консультанта. Он и не вспомнил ни разу, как все происходящие вокруг события были ему предсказаны почти полгода назад Беллерманом. Если бы вспомнил, возможно, замер бы в своём стремительном перемещении, задумался бы, и, глядишь, что-нибудь бы понял из происходящего с ним самим. Но он не останавливался, не вспоминал, не задумывался. Ему мнилось: он управляет некими процессами, он важное звено в гуще событий. На деле, он полностью отдался стихии, плыл по её течению, безвольно подчиняясь предуготованному маршруту своего движения. Среди тысяч и тысяч других, кто оказался в смятении в эти памятные дни, были ещё несколько людей, чей путь сквозь беснующиеся толпы походил на путь Дмитрия Локтева. И главным сходством было то, что все они в разное время проходили курс коррекции личности у профессора Беллермана. В своё время, когда революционная пена уляжется, из этих энергичных людей возникнут известные стране и своим согражданам политические фигуры новейшего времени. Одни займутся экономикой, другие правом, третьи рэкетом. Одни будут судить других за то, чем занимаются сами, чтобы по истечении времени те, в свою очередь, начали судить их самих. Периодически вступая в прямые схватки друг с другом, иные из которых закончатся кровью, эти новые откорректированные личности будут активно пропагандировать новые идеи. Внедряя их в сознание сотен тысяч сограждан, они, сами не ведая того, будут повторять заклинания, или, по Беллерману, ключ-коды, искажающие сознание тех, кто попадется на эти слова. И круг вовлечённых в бесовский танец Разрушителей будет множиться и множиться. Но это всё впереди.