Одержимые войной. Доля

– Далее. За вами числится, кроме мордобоя, за который вас, собственно, и посадили, ещё одно серьёзное правонарушение в период прохождения воинской службы. Если вы помните, во время своего последнего боевого рейда, уже после вашей командировки на Родину с телом убитого Кулика, вы сознательно отпустили живым и невредимым врага, вступив с ним в преступный сговор.

– Ну, уж это-то враки полные! Или хотите сказать, что у вас тоже видео имеется?

– К сожалению, нет. Но показания есть.

– Чьи же?

– Вашего командира Валетова. Он видел, как во время перестрелки к вам подполз один из духов. Но вместо того, чтобы застрелить вас или самому быть застреленным, благополучно пересёк вашу позицию и скрылся. Вы его видели, и он вас.

…Внезапная стычка с местными длится уже полчаса. И пока не видно конца. С бандитами, контролирующими маковые плантации и торговлю сырьём для изготовления наркотиков, Валетов умеет договариваться. Русская смекалка позволяет безошибочно определять, кто реально командует в том или ином месте. Местный в царандоя [73]  – не командиры, а так, прикрытие. Рейдовая группа старлея Валетова быстро вычислила, с кем нужно решать все вопросы, и стояла в кишлаке спокойно четверо суток без эксцессов. Следом за командиром свои отношения с местными наладил и рядовой и сержантский состав. Один из бандитов оказался торговцем, кого рядовой Попов хорошо ещё полгода назад знал и регулярно обменивался с ним разного рода товарами и валютой. Надёжный бача. По-глупому терять контакт, которым неоднократно пользовались и он сам, и сержант Костенчук, было бы жаль.

Дурная перестрелка продолжается. Похоже, первыми начали какие-то пришлые «духи». Местным воевать с «шурави» ни к чему. Рядовой Попов засекает знакомца, когда тот окликнул его из-за дувала на фарси. Осторожно перемигнувшись, афганский торговец и рядовой советской армии, аккуратно расходятся в разные стороны, делая вид, что не заметили друг друга. Роман бросает ему вслед короткий взгляд, одновременно проверяя, не заметил ли кто-то из своих. Всё тихо. Валетов на другом конце кишлака. Слышно, как щёлкают с его стороны хлопки одиночных выстрелов. По их спокойному ритму понятно: это так, для острастки, реального столкновения нет.

Проходит несколько минут, и всё стихает. По сигналу старлея группа собирается вместе. Перекличка. Вскоре становится ясно: потерь нет. Похоже, ни с одной стороны. Что это было, никто не понимает. Но рядового Попова осеняет догадка, что под прикрытием огнестрельного шума, возможно, потребовалось уйти его знакомому торговцу. Иначе незамеченным постами «шурави» и царандоя из кишлака не выйти. Зачем ему? и куда? «Аллах с ним! Рано или поздно выйдет на контакт. Ещё поторгуем. Тогда и узнаю, что это было. Может, у местных что-то не заладилось…». Он ещё не знает, что своего торговца больше не увидит.

…Меченый прикусил губу. Чёртов «спец» действительно накопал «компру», и вполне можно загреметь под фанфары на всю десятку: военные преступления срока давности не имеют. Тем не менее, голос, срываясь на фальцет, сам выпалил:

– Знаете, господин Церебровский… или как вас там… все эти сказки можете рассказывать прокурору, а мне до них… – и смачно сплюнул под ноги. Полковник не изменился в лице, промолвив только:

– Пустяки. По крайней мере, для нас. Наматывать вам новый срок за давние грешки не в моих интересах. Но согласитесь, что и сидеть лишнее вам тоже не хотелось бы.

– Ну и что?

– А то, что вы можете не только немедленно освободиться. С вас снимут судимость. Вы будете реабилитированы как неправильно осуждённый, получите свою медаль, к которой вас представил ваш командир. И получите интересную высокооплачиваемую работу.

– Прямо сказочник! – расхохотался в лицо «особисту» Меченый. – Гудвин, великий и ужасный!

– От вас требуется только одно, – невозмутимо продолжал Целебровский, доставая из папки фотографию. – Посмотрите на эту симпатичную девушку. Вы знаете её?

Меченый хлопал глазами. С фотографии на него глядело знакомое лицо. Но, где он его видел, припомнить не мог.

– Кажется, да, – проговорил он, – не помню точно. Кто это?

– Татьяна Кулик. Сестра погибшего вашего однополчанина, гроб с телом которого вы доставляли на Родину. Вспомнили? Так вот. Вы станете её другом. Лучше – любовником, мужем, в конце концов.

– Замечательно! И за то, что я буду регулярно трахать эту бабу, вы меня облагодетельствуете?

– Разумеется, не за это, – улыбнулся «особист» и спрятал фотографию, – нас интересует её работа. Она археолог. Так получилось, что она незаконно завладела ценнейшим археологическим материалом, который по любым законам, в том числе, по вашим понятиям, должен принадлежать государству. Вы просто поможете его вернуть, если сможете выяснить, где он хранится.

– Ещё того не легче! А знаете, что, господин Целебровский! Не пошли бы вы к такой-то матери!

– Если я вас правильно понял, вы отказываетесь? – погрустнев, промолвил Валентин Давыдович. – Ну что ж, не смею вас больше задерживать. Придётся подыскать другую, более подходящую кандидатуру на роль Казановы.

– Кого-кого?