Одержимый

Эпилог

Очнувшись, я несколько минут лежал. Состояние тела было непонятным, вроде не ранение, а мне так плохо, что просто держись. Тело ломило. А лежал я на койке, похоже, какого-то судна. Первым делом запустил оба хранилища и с трудом сел, свесив ноги. Движение – боль. Отлично, оба хранилища при мне. Поел из своих запасов, моё новое тело было голодным, и я бы не сказал, что оно молодое, но и не старое, когда я попал в Руднева. Где-то лет тридцать. Так вот, похоже тело страдало от ревматизма, что для такого молодого мужчины странно. Видимо снова моряк, у них такая проблема общеизвестна. Ну, в ближайшие два месяца придётся помучиться, пока опцию лечения запущу и та заработает. Хотя есть возможность всё быстро решить. Я с трудом сидел на койке и осматривался. Иллюминатор, знакомая работа судовых машин. В каюте ещё одна койка, занята раненым, который чуть постанывает. Ощущается запах пота и крови. Ночь, темно…

Я надел прибор ночного видения, опустив на глаза, и изучил каюту. У двери на плечиках висели два флотских мундира лейтенантов Российского императорского флота. Ремни с кортиками.

– Опять русско-японская, что ли? – едва слышно пробормотал я.

Надо сказать, я от этого даже радостное предвкушение испытал. А что, в прошлой жизни дважды на этой войне повоевал, сначала старшим Рудневым, потом и младшим. Тогда, в столице меня всё же уговорили, клятвенно заверили, что сразу получу удовлетворение, как подам прошение об отставке. Так что получил чин мичмана, патент действующего офицера, успел построить мундир и отбыл на поезде во Владивосток. К слову, на той станции недалеко от Иркутска, пока проводили регламентные работы с паровозом да час стояли, закупил что хотел. А те огурчики… Взял что было, плюс две бочки с мочёными яблоками. Тоже вкуснятина. Дальше добрался до Владивостока, сразу в штаб, где был внесён в списки офицерского состава флота. Иессен лично меня принял, долго изучал, покачивая головой. Мол, как на отца похож. Хм, это да, вон Николай – наследник, а от Руднева ничего нет во внешности. И не в мать пошёл. Дальше я просто покинул в первую же ночь после прибытия Владивосток, направившись творить историю. Мне под роспись и деньги выделили на оплату работы корейцев. Взорвал шесть броненосцев у японцев, именно с английскими командами были, заодно разрушив большой док в Сасебо. Захватил большой миноносец, из бывших английских, четырёхтрубный, на нём и вернулся. Так что подтвердили чин лейтенанта, и дальше я служил уже как служил, наши сами разобрались с японцами.

Кстати, три броненосца и два крейсера Англия просто купила у США и, перегнав, от себя передала Японии. Это всё, что те могли быстро достать. Но чаша весов снова на нашей стороне, наши после ремонта вывели корабли и блокировали пути. Снова Корея блокирована оказалась. В октябре тысяча девятьсот пятого года Япония пошла на переговоры. К моему сожалению, капитуляции не было, но часть территорий та потеряла и из Кореи ушла. Моё прошение удовлетворили сразу, я в отставку вышел капитаном второго ранга. А было дело, ночью потопил японский броненосный крейсер, вот и дали за него. Ещё на счету имею три миноносца, два вспомогательных крейсера и бронепалубный крейсер. Тоже самоходными минами их достал. Из наград орден Святой Анны четвертой степени с надписью «За храбрость». Это за захват миноносца. Потом орден Святого Владимира четвёртой степени с мечами – за участие в уничтожении вражеских броненосцев. Орден Святого Станислава третьей степени с мечами – за бронепалубный крейсер и за миноносцы. За вспомогательные крейсера я ничего не получил. Прокатили с наградой, я там приказ не выполнил, вот и отомстили. Ну и орден Святого Георгия четвёртой степени – за уничтожение броненосного крейсера. Это в столице решили, в штабе флота мне награду меньше выписали. Четыре награды. С ними в отставку и ушёл. Дальше спокойно жил, исполнив свою мечту объездить Россию. Не один раз это сделал. Жил, раз в сорок лет меняя личность, не раз в войнах и вооружённых конфликтах участвовал, поддерживал и увеличивал личный боевой опыт в разных родах войск. Да и дальше бы жил, да вот первую ядерную войну пережил, в море был, повезло, а вторую нет. Мадрид тогда испепелило, а я в своём пентхаусе находился. Шансов не было.