Одержимый ее отражением

— Отпусти, — вяло ударила его кулаком по плечу. — Я правда ничего не помню, Мэтт. Я не лгу, — проскулила ему куда-то в районе сердца, когда он все еще не отпускал меня, прижимая к себе. — А про снеговика, — шмыгнула носом, — я много кому рассказывала. Ты мог просто хорошо подготовиться.

— Я так скучаю по тебе, — я ему об одном, а он мне о другом.

Он правда одержим. Только чем: желанием заставить меня все вспомнить или вбить мне в голову то, что я теперь на месте его бывшей жены?

Да брось, Вивиан. Даже не пытайся поверить в его историю. Его ложь засосет тебя, как в болото, и тебе придется всю жизнь жить не своей жизнью, а также видеть призраки его покойной жены, которые сведут тебя с ума.

— И я тебя люблю.

Знаю, что на самом деле это сказано не мне, но все равно сердце сжалось от услышанного. Он, кажется, правда сошел с ума.

— Не меня. Ее.

— А ты упрямая… И так понимаю, ты поверишь только тогда, когда хоть что-нибудь вспомнишь.

— Ты прав, псих, — прошипела я, когда он чуть отстранил меня от себя, позволяя взглянуть ему в глаза.

— Может быть и такое, что ты никогда не вспомнишь. Так сказал врач. Можешь поговорить с ним, кстати, — с врачом, которого он купил. Нет уж, я не хочу этого цирка.

— Не хочу.

— Хорошо… Если не вспомнишь, то можно будет начать все сначала. Это тоже выход.

Неожиданно для него, я нашла в себе силы оттолкнуть его от себя.

— Ты обещал… — мой голос задрожал, — …если я не вспомню за три недели, то ты отпустишь меня. Так ведь?!

— Так и будет. Я имел в виду на добровольной основе, — что-то не верится, что с ним у меня может быть что-то добровольное. — Ладно, — человек, который казалось бы расчувствовался, стал вновь серьезным. — Поехали домой.

Без лишних слов села в машину. Оставаться здесь, больше не хотелось, а сопротивляться понапрасну я уже устала. Чем спокойнее я буду себя вести, тем быстрее и безболезненней пройдет для меня это время. А там, надеюсь, он поступит как мужик.

Поздно вечером мы пересеклись в комнате, где мы теперь спим вместе. Меня успокаивал тот пункт нашего договора, что он не может меня трогать. И это очень важно.

— Зачем ты тогда заставлял меня раздеться? — закусив ноготь, спросила я.

Да, я сама затеяла с ним разговор, как только мы легли в постель. Он с одного края, а я с другого. Сегодня он даже не пытался меня обнять.

— Это определенный стресс, который смог бы спровоцировать твои воспоминания в этих стенах. И да, я хотел на тебя посмотреть. Я год тебя не видел, — складно все у него.

Вдруг я перевернулась на другой бок и встретилась с его глазами. Все это время он смотрел мне в спину. Мы хоть и достаточно далеко друг от друга, но все же, так близко.

— Мне очень тяжело, понимаешь? — протянула я почти шепотом.

— Мне тоже, — а он ответил совсем не шепотом. — Мне тяжело быть так близко, но в то же время так далеко от тебя, Вив. Напряжение от этого скопилось: как душевно, так и физически.

— Физически?

— Особенно, физически. Ты сейчас себе даже не представляешь, как мне хочется перетащить тебя на середину кровати, вжать в матрас и трахнуть, — я тяжело сглотнула, заметно для него я думаю. — Это облегчило бы мои ожидания твоих воспоминаний. И между прочим, это все в моем праве.

— У нас… у нас уговор, — ломаным голосом произнесла я.

— Я помню, — тяжело вздохнул. — У меня с памятью все в порядке, — вот это он меня уколол.

— И что… ты хочешь сказать, что ни с кем не был этот год? У тебя не было женщин? — ради того, чтобы произвести на меня хорошее впечатление мой «супруг» может что угодно мне сказать, какие угодно сказки придумать.

Не поверю, что он при своем материальном положении и внешности, никого не нашел себе на ночь поразвлечься.

— Только сам с собой в душе, вспоминая тебя.

Я резко перевернулась на спину, потому как после такой откровенности не смогла смотреть ему в глаза.

ГЛАВА 23. Ночь и тепло

У меня аж дыхание перехватило… А что, если он не врет? И если это правда, то он правда мог ждать моего выздоровления. Нет, в это нереально поверить. Целый год! Это женщины могут столько вынести и больше, но у мужиков в этом плане все сложнее.

И все же, я ему немножко подыграю.

— Почему? Это было принципиально для тебя? Не спать ни с кем другим? — спросила я, смотря в потолок. В его глаза смотреть не стану, потому как он умоляет им поверить.

Ясно, как белый день, что он просто решил тактику сменить. Тиранскими замашками он ничего не добился, и теперь, в ход пошла тяжелая артиллерия.

— Считай, что так. Ты же не умерла, и я не начинал новую жизнь. Потому, наверное, и не позволял себе этого.

— Значит, тебе все-таки хотелось? — вот я прицепилась.

— Мне хотелось тебя вернуть, Вив. Только вот я вернул, но ничего не изменилось. Черта с два мне стало легче. Даже тяжелее, — выдохнул Мэтт. — Живем как соседи, — а что он хотел, чтобы я во все это так просто поверила?

Так, я должна ему сразу сейчас сказать.

— Если я не вспомню, то я не поддамся не на какие уговоры. Никаких добровольных соглашений, понял? — и молчит. — И ведь, что странно… Если ты тогда мне понравился, то почему этого не случается сейчас?