Одержимый ею (СИ)

Он тихо смеётся.

А мне очень хочется знать:

— Расскажешь, как и когда познакомился с Завадским? Это же легенда!

Валерий заметно напрягается, тяжело вздыхает:

— Расскажу, но не сегодня. А пока что — иди сюда, — и вовлекает меня в поцелуй.

А потом и вовсе с моих уст срываются лишь нечленораздельные фразы, стоны и всхлипы…

…Проснувшись утром, оказываюсь в постели одна.

Заматываюсь в халат поверх пижамы и выскакиваю в коридр.

Тугарин тут же вырастает передо мной, как чудесный молодец из сказочной коробочки, и, кажется, сейчас выкрикнет: «Что угодно? Что пригодно?»

— Ильдар Ильясович, — обращаюсь к верзиле-телохранителю  (имена охранников Валерий поведал мне вчера, ухмыльнувшись: «Не по кличкам же их называть!»), — не подскажите, где Валерий Евгеньевич?

— Уехал по делам, будет к вечеру, — чеканит тот по-военному. — Вас велено отвезти на работу, глаз не спускать весь день, а вечером вернуть домой в целости и сохранности. Иначе нас ждёт прогулка в лес в чёрных мешках.

Хмыкаю — своеобразная забота у Валерия. Но он сто раз прав, с учётом того, что творится, поэтому моё дело подчиниться.

— Хорошо, — киваю. — Вы уже позавтракали?

— Да, Инга Юрьевна, — неожиданно теряется амбал и даже смущённо опускает глаза, — спасибо за заботу. Вы сами покушать не забудьте, за этим Валерий Евгеньевич тоже проследить велел.

Улыбаюсь и убегаю заниматься утренними сборами.

Когда спускаюсь вниз, у дверей меня ждёт аж два джипа.

В один сажусь я, Тугарин и второй, кажется, Георгий по кличке «Понт». А вторая машина набивается крепкими парнями до отказа.  В общем, на работу приезжаю, как королева. И это не остаётся незамеченным.

Словно в серпентарий вхожу. Так и кажется, что стелется по воздуху тонкое шипение.

На самом же деле все наши в бухгалтерии пьют чай и балуют остатками роскоши со вчерашнего фуршета.

Оглядывают меня пристально, ну да — Валерий одел меня с иголочки. Любимый сталкер набил целый шкаф вещами нужного размера. Теперь я хоть каждый могу наряды менять.

— О, Ингуша, посиди с нами, — расплывается в приторной улыбке наша начальник отдела хранения Оленька Смирнова. Ей тридцать, а она всё ещё «Оленька». И я помню, каким взглядом она пялилась на Валерия, когда он пришёл первый раз. «Я б ему дала, — сказала она потом. — Даже если бы прогонял».

И сейчас она буквально испепеляет меня взглядом.

Я прохожу, нарочито громко стуча каблуками, сажусь.

Октябрина Власовна сама наливает мне кофе и протягивает чашку.

Ну надо же!

Так и подмывает спросить: «Что же вы не уточнили, сколько мне кусочков цианида?», но я лишь улыбаюсь и принимаю напиток.

— Инга, дорогуша, не прояснишь ли мне вот что, — начинает вкрадчиво директриса, — как так получилось, что выходила ты за одного брата, а на мероприятия ходишь с другим?

Пожимаю плечами, церемонно отхлёбываю кофе:

— Жизнь, Октябрина Власовна, — шутка сложная и непредсказуемая. И, порой, ещё и не так приходится раскорячиться.

Она недобро ухмыляется:

— Да я вижу, ты вовсю корячишься со своим Валеркой. С каких это пор у нас бандиты стали экспертами в области искусства?

Усмехаюсь:

— А по-вашему, все люди из мира криминала — неотёсанные тупоголовые обезьяны?

Она фыркает, будто подтверждая: а то нет!

Я продолжаю:

— Валерий…Евгеньевич действительно учился у Завадского. И в искусстве разбирается очень хорошо.

— Даже слишком! — Октябрина шандарахает по столу кулаком, Оленька подпрыгивает, я продолжаю невозмутимо прихлёбывать кофе. Общение с циничными холодными чудовищами идёт мне на пользу. — И знаешь что, я не потерплю бандитскую подстилку в коллективе. Ты уволена! Убирайся отсюда! И своих горилл отзови! Они мне всех клиентов распугивают!

Встаю, беру сумочку:

— Хорошо, я уйду. А вот парней отозвать не могу, извините. Это — личная просьба Андрея Петровича Сагаля. Не доверяет он вам.

И с наслаждением наблюдаю, как она меняется в лице.

Когда Белль долго общается с Чудовищем, у неё тоже вырастают клыки…

ВАЛЕРИЙ

Сегодня я с трудом отрываюсь от Инги. Не бужу, наоборот, встаю с постели осторожно, чтобы не потревожить сладкий сон сладкой девочки. Пусть спит, сегодня у неё трудный день. Но я уверен — она справится. У меня день будет нелегче, но я тоже справлюсь. Мы оба делаем друг друга сильнее.

Провожу кончиками пальцев по шелку волос, невесомо касаюсь губами округлого нежного плечика, задеваю носом чуть бархатистую щечку.

Прелесть моя, радость моя, жизнь моя.

Когда мы встретимся в следующий раз, Инга, всё будет по-другому. Я буду другим. Обещаю.

Принимаю душ, немного разминаюсь в зале, снова душ, и еду к Димону. Ветер подорвал меня важным сообщением — он вышел на след Кантера. При личной встрече всё оказывается не так улыбчиво. Ниточка тянется к целому клубку, в который переплелись и важные региональные чиновники, и бизнесмены, и не последние люди из теневой экономики. И распутать это кубло будет ой как непросто.

Домой возвращаюсь взвинченным — Инги уже нет, уехала в своё змеиное кодло. Мысленно желаю удачи своей девочке и поднимаюсь в кабинет, но замечаю, что дверь в комнату брата открыта. Я совсем забыл, что у него сегодня — визит доктора.