Одержимый женщинами

Я не говорю, я несчастливая. Я строю дом больше и полезный в глубоком месте джунгли, там много воды прямо из земли, чтобы пить, я ем фрукты, рыбы и ракушки, но не звери и крабы, дым показывает злой женщине мое место. Пока я не беру в доме куртку авиатора, женщина носит ее, и я вижу в кармане гребень: Нагиса, самый молодой, его делает для моих волос, и красивый колье, он делает из ракушек. Теперь гребень всегда мой, а колье – на шее. У меня тоже острый инструмент Тадаши, но не такой хороший – он не может делать мертвой французскую, но полезный для еды, и можно делать пику из бамбука – поймать рыбы. Я знаю все пляжи на острове, все места, где вкусные рыбы, один раз я спорю с рыбой акула, она хочет мою рыбу, но он сам и братья его, не очень быстрые рядом с пляжем, им страшно от шума. Самые опасные – змеи. Но им тоже страшно, когда они не имеют свой дом, они легко уходят. Когда имеют, можно тоже жить рядом, но только когда у вас грустная жизнь и вы ничего не хотите.

Когда я, Йоко, ничего не хочу, когда всегда один, я иду смотреть французские в доме под бамбуком. Около четыре часа я, как в театре, тихо сижу, только дышу. Через немного дней я понимаю, почему женщина вяжет Фредерика на острове. Правда, они раньше не знают друг друга. Он криминал, бежит, прячется на корабле, она видит его своими глазами первый раз, когда огонь на корабле и идет под воду, она и он держатся за один кусок корабля. Потом они три дня плывут в большом океане, видят остров, плывут, и Эсмеральда берет ружье японской идиотки.

Много раз, я это понимаю, Фредерик говорит, он не криминал, он сидит за то, что не делает, но она поднимет плечи. Она говорит, что больше готова просить пардон за неправду, когда идет к ним помощь, а не быть мертвой, как крестьянка двадцати годов на юге Франции. Если я понимаю хорошо, крестьянка сама делает себя мертвой, когда Фредерик ее берет, а ей стыдно. Фредерик говорит:

– Никогда в жизни!

Я, Йоко, я никто, и не понимаю такие вещи, но, думаю, Фредерик говорит правда, эта история не имеет хорошего смысла. Я много раз даю австралийцам, чтобы хранить свою жизнь. Мне стыдно, что получаю удовольствие у них, никогда я не думаю делать себя мертвой. Если я должна делать людей мертвым, то только те два австралийца, и главное – Билла Красные волосы, но они всегда прячут от меня так-так и ножи. И потом я даже плачу, Билл умирает скоро, и я себе говорю, что это моя вина, когда они делают мертвые друг друга, я должна дать ему тогда, и он не станет злой на Дика. Но, наверно, французская крестьянка – ей столько годов, как мне, – глупая еще в знании несчастья и войны. Или надо думать, Билл говорит правду, и я японская блядь.

Счастливо, что двое французские говорят другие разумные вещи. Эсмеральда мало, и я потом вам специально рассказываю, что она говорит, но Фредерик говорит про время, когда он маленький, и его жизнь до ареста, и красивые женщины он любит. Он говорит, своя бабушка очень добрая, своя мать остается нечестно одна, а ему только шесть годов, и говорит о своей жене Констанс, она очень хорошая и очень красивая, и она его помнит всегда. И еще про момент, когда он дерется за Жанна д’Арк, а мне, Иоко, страшно, что злые англичане делают его мертвый. Я не говорю громко мою большую радость, когда Фредерик хранит жизнь. Я не «бака», это у нас в Японии – «дура», и понимаю, эта история, наверно, неправда, но откуда знаешь? Один день я спрашиваю большой океан, и он говорит – никто не знает. Я понимаю умом, английские кладут в огонь другую девушку, это первый раз, но не последний, когда они говорят неправду.

Часто в моем домике, когда сон не идет, я вижу в памяти моменты, о которые говорит Фредерик, и моменты шуток. Когда он студент университета в Париже и любит студентку, она учит закон, наверно, вы знаете ее. Когда я в памяти меняю имя студентки – такое, как у вас, Мари-Мартина, на мое, Иоко – и думаю, будто я живу в Париже, я расскажу вам историю.

Один раз, когда я хочу идти с любимым Фредериком, уже ночь, дверь в общежитии девушек закрыта, я думаю идти в окно, но несчастливо, это очень высоко и я не могу, и мой любимый зовет на улицу Суфло большую красную машину и пожарные с большой лестницей. И главный пожарный говорит:

– Но мальчик, я не вижу огонь.

А Фредерик говорит вежливо:

– Вы не можете видеть. Моя любимая японка, и мы держим его в секрете, огонь очень сильный внутри нас, надо гасить.

Тогда главный пожарный понимает и говорит:

– Бедная Франция! Хорошо этот раз делаем, но завтра вы покупаете лестницу на свои деньги и говорите вашей любимой японке жить в первом этаже!

Потом все в общежитии знают, что у меня огонь под платьем, и директриса не пишет родителям, страшно за сердце отца, оно слабое.

Я хочу снова спросить большой океан, правда ли эта история, как другая, огонь в них неодинаковой пропорции, но если вы читаете судьбу и сегодня дадите мне ответ, я очень благодарна и с уважением.