Одержизнь

– Ну да бог с тобой. Это… слышала – отца Ланглу народ просит в градоуправление. Чтобы, ну, защищал наши интересы. Как он всегда это делал.

Девушка кивает.

– Он сильный и справедливый. Не светлый, нет, – рассуждает она. – Но такой человек людям нужен.

По металлической двери барабанит чья-то ладонь. Акеми выбирается из-за стола, поддерживая тяжёлый живот и потирая ноющую поясницу, уходит в уголок, где кутается в тёплое толстое одеяло. Чалье откидывает цепочку замка. На пороге Жереми – один из матросов «Морского кота». Он тяжело дышит, опираясь на стену жилища боцмана и Акеми.

– Это… Прячь её. Электромобиль… Вот-вот здесь будут… – задыхаясь от быстрого бега, говорит он.

– Понял. Спасибо, – коротко отвечает боцман, впуская парня и закрывая за ним дверь.

Чалье убирает со стола миски с недоеденным супом, откидывает и крепит к стене стол. Пинком отбрасывает в сторону истёртый ногами половик, откидывает крышку люка.

– Давай, Акеми.

Она подаёт ему обе руки, осторожно спускается в тёмное сырое нутро подпола. Всё как обычно. Отработано до автоматизма. Чалье закрывает люк, возвращает на место половик и стол. Зовёт Жереми:

– Малый, помогай. Если спросят – ты со мной живёшь. Давай пока, поешь супца. И это… спокойнее.

Спустя две минуты в дверь стучат. Вежливо, осторожно.

– Ну? – шумно хлебая суп, рыкает Чалье.

Незваный гость переступает порог, откидывает капюшон, открывая знакомое боцману «Проныры» лицо.

– Боннэ?! Ну ни черта ж себе! – удивляется Чалье. – Заходи, юнга. Каким же ветром тебя принесло?

Жиль смотрит мимо него. Оглядывает комнату, задерживая взгляд на нервно ёрзающем матросе. Дышит на покрасневшие от холода руки. Из-за пазухи у мальчишки высовывается неприятная хищная морда с махонькими ушами и кошачьими глазами. Зверь недобро зыркает на Чалье и прячется обратно.

– Уй, сатана какая! – восклицает боцман, отпрянув.

– Я Акеми ищу. – В голосе бывшего юнги слышатся усталость и отчаяние. – Вот и пришёл.

– Ну, видел я твою Акеми. Как раз в тот день «Проныра» потонул, – растягивая слова, отвечает Чалье. – Потом, люди говорят, посадили её за Войну льда. Всё, больше нечего сказать.

Подросток опирается спиной на бочку у входа. Голубые глаза шарят взглядом, словно выискивая что-то, что могло быть не замечено, не спрятано, что выдаст присутствие Акеми.

– Что-то вы зачастили по поводу неё, – допивая суп через край плошки, ворчит Чалье. – До тебя приходили эти… которые теперь твоя родня. Тоже её спрашивали. Только где ж я вам её достану?

Жиль кивает, рассыпаются по плечам светлые, словно солнцем выбеленные, волосы. «Вырос малый, – внимательно вглядываясь в черты его лица, думает Чалье. – Будто и не было пацанёнка, которого мы с Гревье за борт на спор кидали. Этого парня я уже не знаю. Но вижу, что не прост. Тот Жиль кутёнком был светлым и привязчивым, а в этом, незнакомом, сталь чувствуется».

– Я вас очень прошу, – тщательно подбирая слова, выговаривает Жиль. – Скажите ей, что я её ищу. Что я не сдамся. Что она нужна мне. Пожалуйста.

– Увижу – скажу, – ворчит боцман, убирая солонку и кусок недоеденной лепёшки в металлический ящик.

Он хочет добавить что-то ещё, но Жиль уже бредёт прочь, накинув капюшон и пряча руки в карманы.

– Дядя Огюст, – подаёт голос Жереми. – Хоть ты меня режь, но он понял, что ты его обманул.

– Не умничай! – рявкает боцман, провожая долговязую фигуру напряжённым взглядом.

Они дожидаются, пока электромобиль Советника Каро скроется за поворотом, отпирают люк.

– Акеми, всё в порядке, вылезай, – нагнувшись, зовёт Чалье и слышит в ответ тихий стон. – Эй, девка, ты чего? Вставай. Ногу подвернула, что ли? Жереми, придержи-ка крышку.

Боцман спускается в подвал, щёлкает выключателем. Акеми тяжело дышит, забившись в угол, поглаживает живот.

– Ушёл твой ками, успокойся. Давай руку, помогу выбраться. Что значит «нет»? Жить тут теперь будешь? – сердится Чалье.

И только тут обращает внимание на мокрое пятно на полу под девушкой.

– Ох твою же ж мать! – восклицает он, хлопая себя по коленям. – Жереми! Помоги её отсюда вытащить и пиздуй со всех ног за рикшей. Давай быстрее, кишка ты рыбья! Я подсаживаю, ты вытягиваешь, ну, шевелись!!! Акеми, дурища, помогай нам, встава-а-ай!..