Одесса масонская

1 августа 1822 года был подписан царский рескрипт на имя управляющего министерством внутренних дел графа В. П. Кочубея (масона) "О уничтожении масонских лож и всяких тайных обществ". В рескрипте говорилось: "Все тайные общества, под какими бы они наименованиями ни существовали, как-то: масонские ложи или другими — закрыть и учреждения их впредь не дозволять". Александр I указал только одну причину запрета масонерии: "Беспорядки и соблазны, возникавшие в других государствах от существования различных тайных обществ, из коих иные под именованием лож масонских, первоначально цель благотворения имевших, другие, занимаясь сокровенно предметами политическими, впоследствии обратились ко вреду спокойствия государств и принудили в некоторых сии тайные общества закрыть". Министр внутренних дел 6 августа 1822 года издал отношение № 565 о закрытии всех масонских лож в империи.

Все чиновники и офицеры империи должны были написать расписки, что они ни под каким видом "ни масонских, ни других тайных обществ ни внутри империи, ни вне ее" впредь составлять не будут. Государственная служба и масонство были объявлены несовместимыми.

В официальном письме С. Ланского к министру внутренних дел В. Кочубею (17 августа 1822 г.) об исполнении предписанного указом закрытия лож, под пунктом 5 есть такие строки: "Под управлением Великой Провинциальной Ложи находилась еще одна ложа в Одессе, под именем Эвксинского Понта (работавшая на российском и разных иностранных языках), в коей великим мастером был гр. Александр Федорович Ланжерон, а наместным мастером французский вице — консул Шале. Как известно мне, что ложа сия гр. Александром Федоровичем закрыта еще до состояния ныне высочайшего повеления, то Великая Провинциальная Ложа не имеет уже с оной сношений, а потому и взятие от членов, составлявших одесскую ложу, подписок, состоит вне моей возможности". Вот в чем причина "преждевременного" закрытия Ланжероном ложи в Одессе.

Избавившись от многочисленного "балласта" и "болтунов", одесская ложа продолжала действовать, сохранила ядро, стала собираться, соблюдая повышенную конспирацию. Масоны решили ввести "строгое подчинение" масонской иерархии, обязать членов лож присягой о невыдаче целей собрания и их участников. Подписки о неучастии в одесских масонских ложах шли на стол Ивану Инзову, который, как "старый масон", сам решал, кого "вычистить", а кого оставить "под покровом Храма".

Одесские масоны сплотились еще теснее и принимали в свой круг новых "братьев" уже с большей осторожностью, продолжая свои "работы" "в тишине и спокойствии" усадеб и отдаленных пригородных дач. Иногда проходили масонские "собеседования" без соблюдения всех необходимых ритуалов. В ложе "Понт Евксинский" уже не состояло более 250 членов… Скорее всего, в ней осталось не более 70 масонов 3 градуса и выше — масонская элита. Одесские градоначальники в 1822–1826 годах: тайный советник Трегубов, генерал граф Гурьев и генерал, Нейгарт, возможно так же были масоны. Но они были вынуждены проводить подписки и расследования относительно масонства в Одессе. Итог понятен — им никак не удавалось выйти на след запрещенных правительством организаций или выявить "действующего" масона… Власть с успехом обманывали, или власть сама стремилась обманываться?

Запрещение масонства не вызвало в империи сколько-нибудь широких откликов, сопротивления или протестов. Масоны покорно согласились давать требуемые подписки и формально "свернули" всю свою деятельность. В то же время, никаких гонений в отношении "бывших" масонов, давших подписки, властями не производилось, за исключением лиц духовного звания и нескольких профессоров лицея. Никто не был арестован, не потерял должности, не повредил карьере. А те масоны, что подписок не давали, вообще, стали "невидимками"…

Так "тайный" масон Михаил Семенович Воронцов в 1823 году "пошел на повышение" — стал генерал — губернатором огромного Новороссийского края. В том же году действительный статский советник и отставной полковник артиллерии Петр Петрович Трубецкой (масон и бывший член "Союза благоденствия", родной брат Сергея Петровича — предполагаемого декабристами революционного Диктатора России) возглавил Одесский таможенный округ.

Александр I знал или догадывался о масонстве Воронцова и тем не менее назначил его на столь ответственный пост в "масонский" город. Михаил Воронцов до 19 лет жил в Лондоне (некоторое время учился в Кембридже), где его отец был российским послом и видным деятелем международного масонства. Михаил был воспитан в масонском духе как "луфтон" (ритуальное название сыновей масонов, которые готовились пойти по пути своих отцов), и всю свою жизнь был "англоманом" и сторонником "широких реформ". Михаил Воронцов отличился в войне 1812 года и в походах русской армии в Европу в 1813–1815 годах. Находясь в Париже, М. С. Воронцов, активно общается с де Ришелье, переписывается с "одесситом" де Ланжероном. Что связывало их? Конечно же, масонство высших степеней!