Одесский фокстрот

Проходим Десятую. Снова какие-то стройки-монстры. Попытка одесситов сделать из побережья Лазурный берег – не удалась. Как не удалось моему молодому другу сделать свою жизнь счастливой. Слишком много бетонных заборов для Лазурного берега. Слишком много поэм о неудавшемся вместо суровой мужской прозы.

– Юрьевна, ты несправедлива!

– Зато счастлива. Ты помнишь, в прошлом году ты пригласил нас на своё тридцатилетие?

– Помню. И? Спасибо, что приехали.

– Спасибо, что нашли нам номер в гостинице неподалёку от вас. Вам было удобно.

– Но вам бы было неудобно у нас. Трое детей!

– Действительно. Трое детей в трёхкомнатной квартире.

– Но у вас же были деньги!

– Деньги всегда есть, когда ты искренне хочешь к кому-то приехать. Помнишь, мы в 2009 году проездом были в Киеве? И у вас была очередная съёмная хата и уже двое детей.

– И вам было неудобно. В туалете валялся использованный памперс.

– Ах, мой друг. Всё ещё мой друг…

– Ты это к чему?

– Если уже надо объяснять – то ни к чему.

Его жена просто смотрит на море. Просто идёт. Просто радуется. Трое детей нужны человеку, чтобы просто радоваться, когда они не рядом.

– Юрьевна, я не понимаю, о чём ты!

– Жаль. Точнее – зря!

Проход после Десятой до Аркадии – закрыт. Очередными стройками. Плотность кондоминиумов зашкаливает за все разумные пределы. Неужели теперь наверх? По одной из самых длинных лестниц побережья – по лестнице Девятой Фонтана?!

Милая старушка гуляет с милой собачкой. На прислугу старушка не похожа – слишком независимый взгляд.

– Скажите, мы можем как-нибудь пройти тут до Аркадии?

– Насколько я знаю – нет. Разве что по стройкам? Но та – закрыта наглухо. На вон той – злые псы. Лучше вернитесь на Девятую и…

И наверх. И переулками. Мимо очередной жуткой высотной «элитной» недвижимости.

– Это что, жилой дом?

– Я не знаю. Похоже на гостиницу.

– Я пойду узнаю.

– Зачем тебе?

– Я подумывала купить тут, в Одессе, квартиру.

Уходит. Говорю молодому другу, что хочу пить.

– Вон магазин! – говорит он.

Иду в магазин. Молча. Покупаю воды. И виски. Если я не выпью спиртного, сойду с ума. Потому что сильно отлична эта дорога от Шестнадцатой до Аркадии от той, что была прежде. Даже от той, что была тут всего лишь семь лет назад.

– Всего лишь семь лет назад…

– Что?

Садимся на скамейки. Не обнимаясь. Не хохоча. Садимся друг напротив друга. Удобные скамейки. Передаю ему бутылку виски, прежде щедро глотнув.

– Всего лишь семь лет назад ты был другим.

– Я сильно изменился.

– Жаль. Точнее – зря!

– Все мы меняемся.

– Нет.

– Никто не оригинален.

– Да.

– Чего ты хочешь?

– Ничего. Выпить. Я могла бы хотеть узнать, куда делся тот солнечный мальчик…

– Солнечные мальчики – это мальчики-дауны?

Лучше молча пить виски. И дожидаться его жены.

Кое-как выбираемся к дороге. Надо же – я совсем всё забыла! Точнее – тут всё изменилось. Посреди всего, что тут изменилось, мне и вспомнить-то нечего.

Ловим машину.

Едем в Аркадию.

Идём в старый-добрый кабак «Ассоль». Точнее – старый. Жаль, что не добрый. К тому же ещё и очень дорогой. Хотя, конечно, дешевле ирландского паба на Дерибасовской.

Заказываем. Выпиваем. Едим.

Мой молодой друг всем недоволен. Когда же он успел стать таким понтовитым снобом?

Начинаются танцы-шманцы. Мы не слышим друг друга. Слава богу. Давно пора уходить.

Расплачиваемся по счёту. Он не помнит утренний уговор. Не важно. Это не тест. Констатация факта. Зло обсмеивает «брачный неликвид» на танцполе. Я ему вторю. Ехидно. Зло. Не важно. Лишь бы не о несостоявшемся счастье в виде особняка, пока ещё не построенного моим молодым другом. Уверена, когда построит – он не будет счастлив. По-крайней мере так, как он был счастлив в засранной съёмной однушке и в ночном клубе, явившемся в Киеве-2005 прямо из начала развала передела.

– Семь лет назад всё было не так.

– Здесь?

– Везде. И лишь я – допотопный артефакт, мечтающий выпить за несуществующей уже барной стойкой, в компании несуществующих уже людей, с великолепно сияющим, незабвенным Стенли Кубриком.

– Ты это к чему?

– Ни к чему.

Недолго молчим. Вокруг шумно, грязно.

– Здесь шумно. И грязно.

– Да… Я могу заночевать у вас в номере?

– Там только одна кровать.

– В гостиной есть диванчик.

– Ты будешь спать на диванчике в гостиной?

– Нет.

Мне сегодня не хочется спать. Потому я не останусь у них. И не поеду к колбасе с туалетной бумагой в тень винограда. Я поеду на Ланжерон. Сниму номер в смешной пластмассовой гостинице «Пальма». И всю ночь буду пить у моря. И утром выпью кофе. Не в гостинице. А выше, там, на Чичерина. Или как она нынче называется? Выпью кофе в ещё не совсем открытом ресторанчике. Но хозяин будет любезен. И кофе будет вкусным. Я ещё пойду к своим друзьям. К ещё друзьям. Ещё пойду. Несмотря на то, что Шестнадцатая – уже не та. И Аркадия – не та. И вообще, всё это – всего лишь не более чем тоска.

Тоскана