Одесский юмор. Антология.

И надо ж было, чтоб фотограф Ткач в похмельном гневе пнул Собаку. Просто так пнул, ни за что. Собака завизжал от боли и обиды и быстро выполнил команду «Чужой!»

– Убью, – кротко пообещал Лазарь, – убью. Если не извинишься.

– Ну извини, Наумыч, – миролюбиво заворчал Ткач.

– У Собаки, у Собаки проси прощения.

– Щас! – пообещал Ткач и назвал адрес, куда идти Лазарю, Лазаревой собаке, Лазаревой Мамаше и прочей родне оптом.

– Убью, – тихо попрощался Лазарь. И добавил: – Собельманы своих решений не меняют.

На следующее утро Лазарь выгуливал Собаку рядом с фотоателье Ткача.

– Убью, – поздоровался Лазарь. – Если не извинишься.

Ткач огрызнулся, но торопливо скрылся за дверью.

Через день Лазарь пришел к Ткачу на работу фотографировать Собаку. Все как полагается. Оплатил у приемщицы заказ на фотографии.

– На паспорт, – приветливо попросил он Ткача, а Собаку усадил в кресло. – Собака, сидеть!

Собака сел, лег, тявкнул, перевернулся на спину и закрыл лапками глаза.

– Так как?… – робко возмутился Ткач. – Он… он же все лицо закрыл… руками… этими… лапами…

Лазарь любовно усадил Собаку. Пригладил ему чубчик:

– Ну давай, фотографируй. А то, если не извинишься, знаешь сам, Собельманы своих решений не меняют. Кто ж тогда сделает нам фотографии любимого Собаки чемпиона республики в среднем весе? Правда, Собака?

Собака пожал плечами.

Вечером Ткач ждал Лазаря во дворе.

– Слышь, Наумыч, может, мировую, а?

– Ты, Ткач, конечно, умный. Но с креном в прогрессирующий идиотизм. Я ж тебе сказал, Собельманы…

– Да, да… – уныло кивнул Ткач. – Но как же… у собаки…

– Ну, ты иди, думай пока…

Лазарь истязал Ткача больше недели: гулял под окнами, приходил переделывать фотографии Собаки, потому что Собака там был на собаку не похож. Напоминал, что Собельманы своих решений не меняют.

Ткач перестал спать, есть и даже пить. Бегал муравьиными тропками от Лазаря и Собаки. Он уже твердо усвоил, что Собельманы своих решений не меняют.

В воскресенье Ткач нарядился. Как будто шел просить Собакиной руки и сердца. Лазарь открыл на стук.

– Тебе кого?

– Так это… – переминался Ткач, – я… извиниться… Так что… может…

– А где любимый Собака чемпиона республики в среднем весе боксера Лазаря Собельмана? – ласково позвал Лазарь.

Собака вышел в прихожую, настороженно и вопросительно глядя на хозяина.

– Ну?! – молча, бровями, спросил Лазарь.

– Ну?! – молча, бровями, спросил Собака.

– Это… – шмыгнул носом Ткач. – Собака… Извини, блин… Я… это… больше не буду…

Лазарь и Собака посмотрели друг на друга. Лазарь вопросительно мотнул Собаке головой. Собака пожал плечами.

Ткач уходил. Но не было облегчения в его душе. Одна растерянность и смятение. Растерянность. И смятение.

Рис. Л. Левицкого

Юрий Михайлик На рыцарских турнирах Молдаванки