Одесский юмор. Антология.

Рис. Л. Левицкого

Александр Беренштейн Примечания к жизни

Историю, как правило, делают люди, которые не могут ничего больше.

* * *

Правда – это то, чего вы пытались избежать.

* * *

Это был первый руководитель, который, выступая, говорил глупости, а не читал их.

* * *

Клановое ведение хозяйства.

* * *

Мы наш, мы новый миф построим.

* * *

Фанатизм – это огонь, в котором гибнут сомнения.

* * *

Сколько людей, о рождении которых можно было сообщать в сводках происшествий.

* * *

От великого до смешного – одна экранизация.

* * *

Спрос на дураков никогда не превысит предложения.

* * *

Возлюби ближнего своего – не выходи за него замуж.

* * *

Глупости, которые мы совершаем, гораздо меньше тех, на которые мы способны.

* * *

Любовь – это болезнь, при которой больные ухаживают за здоровыми.

* * *

Первая женщина была создана из ребра. Вторая сказала, что это уже не модно.

* * *

Научился читать чужие мысли – и теперь на всех обижается. Никто не понимает почему.

* * *

Человек проявляет интеллигентность, не надевая шляпу, а снимая ее.

* * *

Шутка – как пароль: своих узнаешь по отзыву.

* * *

Мерзавец. Но способен на большее.

* * *

Над этой книгой вздремнуло не одно поколение читателей.

* * *

Нет дамы без огня.

* * *

Земля – это то, что все время вертится у нас под ногами.

* * *

Упрямей факта только сплетня.

* * *

Пока шучу – надеюсь.

Рис. Л. Левицкого

Сергей Рядченко В ожидании брынзы

Юрию Сычеву

А еще говорят – темп жизни, трудно встретиться.

Темп не темп, а зевать, конечно, не следует.

Жили-были, вам скажу, Модест Митрофанович и Василий Лукич. Ходили друг к другу в гости. Да вы их знаете.

Модест Митрофанович трезвый (ММТ) водил дружбу с Василием Лукичом выпившим (ВЛВ), а Василий Лукич при памяти души не чаял в Модесте Митрофановиче подшофе. Правда, трезвый Модест Митрофанович за милую душу ладил также и с невыпившим Василием Лукичом. А что? Выпивший же Модест Митрофанович трезвого Василия Лукича на дух не переносил и норовил якшаться исключительно с Василием Лукичом нетрезвым, но тот, увы, уже водил дружбу с трезвым Модестом Митрофановичем, а нетрезвого его откровенно недолюбливал. Путались, конечно, господа, тупиковали, но все же жить можно было, шло оно вполне своим чередом.

А потом как-то заполночь исключительно трезвый Модест Митрофанович рассорился в пух и прах с Василием Лукичом употребившим, и вознамерились они впредь не пересекаться.