Одесский листок сообщает

– Больно просто вы хочете все устроить. Где прячется Степка, я не знаю. Но про то ведают ребята-ежики. Поймайте их и спросите.

– Пусть так. А где ловить тех галахов?

– На Среднефонтанской что ни дом, то притон. Степкина халястра меняет местожительство чуть не каждый день.

– Погоди, Тит, – вмешался Черкасов. – В той халястре двадцать байстрюков. Столько ни в один притон не влезет. Говори точнее.

– Ваша правда, Андрей Яковлевич. Они селятся кучно, занимают две-три хаты обособь, и чтобы собаки были обязательно. Степка хитрый, все ваши приемы знает.

– Цену, что ли, себе набиваешь? – сердито спросил Лыков. – Дело говори, иначе зачем ты нам сдался? Адреса, фамилии. Кто их блатер-каин, кто блатноги, кто барохи [16]. Где они в картишки режутся. Ты же был на Сахалинчике хозяин, значит, все обязан знать. Ну?

Атаман поморщился:

– А насчет меня вы подумали? Батька – и вдруг мойсер [17]. Сразу догадаются, кто навел. Другие батьки меня в падло батистовое переведут, из коневых-то людей. Враз на шабер наденут [18].

– Пошли отсюда, Андрей Яковлевич. – Лыков сделал вид, что хочет подняться. – Только время зря теряем. Удивляюсь, как такой бажбан держал целый Сахалинчик.

– Погодите, ваше высокоблагородие, – сразу взмолился скок. – Я наводку дам, но не на саму халястру, а на ихнего оружейника.

– То есть?

– Есть такой Вовка Иванов, служит машинистом при паровом отоплении в приюте имени графа Шувалова. Той машинист торгует револьверы. А маслины сам лепит.

– Патроны изготавливает? – оживился Черкасов. – И оружие продает? Вот шельмец. А где он его добывает?

– Да контрабандою. Причем торгует эти, «бульдоги», самое говыдло [19]. Мы их называем шестиосечками – как ни стрельнешь, все заедает.

– Зачем же такая дрянь скокам?

– Так то ребята-ежики, им свинорез [20] по душе. А шпайер так, для виду, чтобы на фраеров страх наводить. Вот и берут всякую полову. Маслины той машинист вообще самолично отливает. На глазок, копченая гобелка! То ли вылетит такая из дула, то ли нет, наперед никто не знает.

– Значит, ты предлагаешь нам взять этого мастера и расколоть, – констатировал Лыков. – Чтобы он указал на банду «ежиков», а ты как будто ни при чем. Правильно я тебя понял?

– Правильно, ваше высокоблагородие.

– А твой Иванов точно знает, где «ежики» прячутся? – недоверчиво спросил Азвестопуло. – Паровое отопление от банды далеко.

– Зуб даю на холодец! Он же свои пукалки им относит, чтобы на лавэ [21] поменять.

Больше ничего ценного Любченко не сообщил. Вместо этого он попытался разжалобить начальника сыскного отделения:

– Ваше благородие, как там мои хлопцы? Может, отпустите за недоказанностью? А то эти кугуты [22] совсем обнаглели. Вчера трем хорошим ребятишкам дюндель начистили, ни за что ни про что. И отбивную по ребрам. Силенок нет им ответить. А? На бранжу [23] хоть не ходи…

Черкасов отмахнулся:

– Погодь немного. Вишь, приехал господин Лыков. Он твоих обидчиков в бараний рог согнет. Считай, что с «ежиками» покончено. Опять станешь королем Сахалинчика и окрестных местностей.

Батька ушел первым. Сыщики выждали десять минут и тоже удалились. На улице Алексей Николаевич спросил губернского секретаря:

– Кто такой Вовка Иванов?

– Выясним. Сейчас адресный стол заряжу и с агентов всю подноготную затребую.

– Человек у вас оружием торгует, а вы про него не знаете?

– Так ведь четыреста тыщ народу в Одессе проживает, – начал оправдываться главный сыщик. – Даже больше. А нас в отделении двадцать семь душ, считая со мной.

К утру справки по Иванову были собраны. Лыков лично изучил «Дневник агентурных сведений, доставляемых секретными сотрудниками» и прилагаемый к нему «Листковый алфавит лиц, упоминаемых в дневнике». Машинист при паровом отоплении промелькнул там дважды. В прошлом году он засветился при покупке у греческого шкипера пяти контрабандных браунингов. Арестованный с таким пистолетом портовый сносчик указал на машиниста. Иванов почему-то отделался устным внушением… Вторично он появился в рапорте осведа [24] по кличке Дроля. Там прямо говорилось, что Иванов снабжает оружием скоков Сахалинчика и Романовки. И действительно сам изготавливает у себя на службе боевые патроны приемлемого качества. Пора брать молодца!

Машинист-оружейник проживал на Трусовой улице. Сыщики стали совещаться. Питерцы предлагали взять его в проследку, чтобы он вывел их на банду «ежиков». Одесситы возражали: вдруг машинист туда пойдет через неделю? В конце концов местные одержали верх. Вечером того же дня Иванов был арестован без лишнего шума и доставлен в сыскное отделение. При обыске у него нашли три «бульдога» и ведро револьверных патронов кустарного производства.

Согласно статей пятнадцатой и шестнадцатой Положения об усиленной охране, наказание за это полагалось небольшое. Или штраф в пятьдесят рублей, или двухмесячный арест при полиции. Напугать этим бывалого человека невозможно. И Лыков поступил иначе. Он допросил Иванова один на один, тот юлил и врал. Тогда коллежский советник доверительно сообщил арестованному: