Одет Дениз, к вашим услугам

Сначала до Колумбуса, потом ночь до Нью-Йорка, никакой встречи не было, в назначенное время никто не пришел. Купила билет в Мет, погуляла в парке, поглазела на витрины, что казались такими недоступными. Обменяла билет, вернулась домой поздно вечером. Обычно сонный городишко был взбудоражен, десятки репортеров со всех крупных каналов и наши местные брали интервью у жителей, те со слезами на глазах рассказывали, как хорошо знали мою мать, как дружили с ней. С трудом мне удалось попасть в собственный дом. Мисс Афнот, соседка ждала меня, чтоб рассказать что случилось. Ограбление, как из дурного вестерна, захват заложников, мама отвлекла их на себя, и дала возможность полиции ликвидировать их, а сама, сама погибла от шальной пули, выпушенной охранником, запись из банка мне потом в полицейском участке показывали. Мисс Афнот стала моим опекуном, больше желающих не нашлось, весь город убивался по погибшей, но взять ее ребенка к себе ни у кого не хватило смелости. Город лицемеров. Пышные похороны, интервью, заготовленные речи. Твари!».

— Ненавижу! — чашка разлетелась, залив остатками кофе стол. Курт успел отскочить, а я все продолжала бить стулом по столу.

— Ненавижу! Ненавижу этот город! Лицемеры! Ненавижу!

Ярость, боль, что все эти годы была во мне, нашла выход. Крушила допросную с остервенением пока были силы.

Мне принесли новый стул.

— Ты как?

— Замечательно. Надо было вместо психолога сразу в застенки идти, столько бы денег сэкономила.

Сесть, положить руки на покореженную столешницу, не увидеть осколки, не заметить порезы. Замереть на мгновение, взгляд в никуда. Очнуться, вздрогнуть.

— Продолжим? Ты в состоянии?

— Я-то, да, а вот ты, дорогой?

Осторожно вытерла кровь с его щеки, хотя не столько вытерла, сколько размазала, перемешивая со своей. А вот не надо было пытаться утешить даму в неврастеническом припадке, целей был бы фейс. Хоть какое-то развлечение, так пальцы должны еще немного дрожать, периодически хлюпать носом, жаль, что не курю, трясущаяся сигарета дополнила бы картину.

— У меня через два дня вылет в Милан, мы можем закончить все это быстрей?

Заметить кровь на пальцах, вытереть о блузку.

— Билеты у тебя на сегодня, дорогая. И в этот раз Милан обойдется без тебя.

— Как и я без него. То есть я уже в вашей честной компании неделю, как незаметно время летит.

— В приятной компании.

Принесли ноут, в запале я разбила и плазму, крепкий стул оказался, хоть и легкий. Курт включил запись.

— Мне ее раз десять уже показывали.

— Смотри, Одет.

Мать выхватывает пистолет у одного из грабителей. Опять тот же момент, только увеличен, еще раз еще крупней и замедленно.

— Это профессиональный прием, нас такому учат.

Меня тоже ему учили, на всякий случай, так изящно он у меня не получался никогда, обычно при повороте ломала пальцы нападавшему, со мной потом никто тренироваться не хотел, и мне приходилось слушать приятный голос Мила, исполняющий похабные песенки.

Захлопнуть крышку, несколько нервных глубоких вдохов, словно воздуха не хватает.

— Ну, допустим, когда-то она работала на вас, и даже мы были в программе защиты свидетелей, мне что с этого? — криво усмехнуться, втянуть воздух со свистом, словно пытаюсь успокоиться.

— Она была хорошей женщиной, Одет.

— Ага, сейчас будет получасовая речь о том какой гражданкой она была, уволь, наслушалась однажды, до сих пор тошнит.

Встать, пройтись по комнате, непереиграть с руками, несколько нервных взмахов.

— Как ты жила после ее смерти?

Прислониться в стене ближе к углу, скрестить руки на груди, словно защищаюсь, принять скучающий вид.

— Ты у нас все знаешь, ты и расскажи, — немного усталости в голосе.

— Горе заставило тебя пойти не по тому пути.

— Неа, милый, я всегда была трудным подростком.

— Приводы в полицию, кражи, взлом, антиобщественное поведение, тебя чуть не посадили, милая.

— Ага, сам мэр об этом просил, после того, как с его машины слезла вся краска.

— Доказательств не хватило.

— Неа, милый, не «не хватило», а их просто не было. Обвинить меня в этом только из-за того, что у меня было отлично по химии и нелады с мэром, глупость.

— Так же как и обвинить тебя во взломе системы безопасности банка. Битые стекла, угоны машин, это для других, тебе же надо что-то поинтересней.

— Да, и что же?

— Убийства, это же так весело. Идет человек и не знает, что сегодня его последний день, а ты вместо бога.

— Что ж я до такого не додумалась, действительно весело. А я-то в уличных драках стала участвовать и алкоголь в больших количествах употреблять. О, милый, мне есть в чем сознаться, я подделала документы и приписала себе несколько лет, чтоб пить и напиваться.

— Про эту мелочь даже упоминать не стоит, кто из нас не проделывал подобное.

— Ты тоже подделывал документы? О, так тебя за это и поймали злые дядьки и заставили работать на них. Курт, какая жалость, ты совсем не умеешь считать, три месяца общественных работ и двадцать лет стажа для пенсии, ты прогадал, старина.

— Милая, я выбрал работу на благо своей страны.