Один

— Не поздно ты о ней вспомнил?

— Я никогда не забывал, чтоб вспоминать. Просто я тоже думал и понял, что не успокоюсь, пока не увижу её. Я всё ещё люблю.

— Да, брат. Жаль мне тебя. Любовь, глупость это, а не любовь. Оставь всё в прошлом и просто двигайся дальше. Таких как она тысячи.

— Тысячи, не тысячи. Не важно. Она та единственная, кто мне нужен. Когда встретишь свою, поймёшь.

— Ладно. Давай ещё денёк, другой подумаем и определимся?

— Хорошо, давай.

Одис не соврал. Он действительно не забывал Люру. Она, как и прежде, занимала его мысли. Ему всё также было тяжело из-за чувства вины. Он жаждал встречи с любимой. Он не мог без неё. Дни были невыносимы из-за того, что вся душа Одиса была расколота на части. И Люра была тем связующим звеном, которое, как думал Одис, должно было спасти его.

* * *

Тряска разбудила Одиса. Кто-то с силой толкал его плечо.

— Вставай! Вставай! На нас напали! — кричал ему в самое ухо Факей.

— Что? Напали? — постепенно просыпался Одис. — Напали?! — дошло до него. — Напали!

Одис вскочил с постели и стал одеваться.

— Наконец-то… Я думал, что уже не разбужу тебя.

— Кто напал? Когда? Что происходит? — носился Одис. — Ну не молчи же!

— О как завёлся! То не разбудишь его никакими средствами, а то он ещё подгоняет тебя.

— Факей! Я не шучу!

— Да ладно, ладно… После вчерашнего, часовые расслабились. И пока они спали, свистуны расчистили ров возле ворот. Ила поднял тревогу и почти все воины вышли. А ещё одна группа свистунов проделала брешь в стене на обратной стороне. Они уже идут по Одинокой, пока все наши воины стоят у ворот. Я отправил посыльного, чтобы он привёл хоть кого-нибудь. А пока, мы с тобой вдвоём.

— Ясно. Пошли.

Одис выбежал на площадь. Люди в панике носились. Факей повёл Одиса в сторону прорыва. Они бежали между домов с обнажёнными мечами. Показались первые свистуны. Их было немного, и они были без лошадей. Видимо кони не смогли пролезть сквозь стену. Это было для них большим упущением. Одис налетел на первого свистуна и легко сразил его. Очень скоро кхмер понял, что разбойники никудышные воины. Они даже мечи держали неправильно, из-за чего теряли их под натиском Одиса и Факея. Одис рубил одного, второго, третьего. Его удары лишали жизни глупцов. Скоро пришла подмога в виде пяти воинов. И тогда дело пошло ещё легче. Свистунам было нечего противопоставить новым защитникам Одинокой. Они все умерли. Тогда кхмеры и воины побежали к воротам. Там дело обстояло гораздо хуже. Большинство лучниц были убиты, потому что свистуны как-то пробрались к ним. Да и сами свистуны были здесь покрепче. Снег у ворот был превращён в кровавое месиво. Свистуны вот-вот были готовы прорвать оборону, которую организовал Ила. Одис увидел Рабсака и кинулся к нему. По пути ему удалось заколоть пару разбойников. Очень скоро он был рядом с главарём. Одис сразу же атаковал его сдвоенным рубящим ударом. Сначала меч рухнул сверху вниз, а потом Одис аккуратно его переложил и уже бил в обратном направлении. Рабсак ловко отразил удары и, отскочив, перегруппировался для контратаки. Он сражался гораздо увереннее всех своих сообщников. Дважды уколы разбойника были близки к цели, но Одису удавалось в последний момент или отвести удар, или уклониться. Рабсак рубил и колол, наступал и напрыгивал. Но всё в пустую. А кхмер готовился исполнить свой коронный приём, он только ждал момента, когда противник ошибётся. И ошибка была допущена. Рабсак неуверенно отпрыгнул, стал ловить равновесие и забыл о защите, тогда Одис сделал выпад вперёд и перевёл колющий удар в замах для рубящего. Однако при замахе Одис поскользнулся и упал. «Конец», — подумал он. Он смотрел на Рабсака, делающего замах, как вдруг что-то ослепило его. Когда зрение вернулось, главарь свистунов уже лежал рядом с ним. Не долго думая, Одис очутился на противнике сверху. Он занёс свой клинок и со всей силой вонзил его Рабсаку в грудь. Рёбра захрустели, брызнула кровь и свистун умер, хрипя и захлёбываясь собственной жижей.

— Рабсак мёртв! — кричали свистуны и бежали прочь. Одинокая победила. Воины кричали «Ура!» и обнимались. Одис сидел на враге и тяжело дышал. «Что это было? Удача? Или благоволение богов?» Он откинул капюшон главаря и посмотрел на того, кто был под ним. Юноша, куда более младший, чем Одис, смотрел на него мертвецким взором. «Всего лишь парниша. Зачем? Зачем он пришёл сюда?» Одис плохо себя чувствовал. У него закружилась голова, и он упал в холодный снег. Сильные руки подхватили его и подняли.

— Всё кончилось, Оди! Мы победили!

«Факей», — улыбнулся Одис.

Друг усадил кхмера у стены и заглянул ему в глаза.

— Да, брат. Ты совсем плох. Чего это с тобой?

— Это я так. Не позавтракал. Сейчас посижу и пройдёт.

До самого вечера жители Одинокой приводили всё в порядок: разгребали трупы, мыли улицы, собирали оружие, чистились, меняли одежды, оплакивали мёртвых. Огонь умерших горел ярко и красиво. Ила сказал речь.