Один

«Квартал» – это самая исповедальная моя книга, но она написана в форме такого (да, может быть, вы правы) троллинга. Иное дело, что если вы проделаете действительно все эти 90 упражнений, которые рассчитаны на 90 дней вашей жизни, с 15 июля по 15 октября, у вас действительно появятся деньги, потому что вследствие проделывания всех этих на первый взгляд абсурдных и глупых, а на самом деле углубляющих и важных упражнений вам просто деньги перестанут быть нужны. А как только они перестанут быть нужны, они тут же сразу и появятся. Это главный, к сожалению, закон жизни: деньги есть у тех, кому они не нужны.

«По вашему указанию прочитал „Песочного человека“, – спасибо. – Понял, что, вероятно, отстал. Не зацепило. Удивила странная концовка. В двух словах – в чём особенность этой сказки?» Именно в её алогичности, в её иррациональности. Вот этот маленький серый куст, который появляется в финале – это самое страшное, что я знаю из Гофмана, потому что я не знаю, что такое маленький серый куст. И про глаза там очень страшно. В чём ещё, мне кажется, особость этой сказки? В том, что она отучает нас слишком доверять людям, которые смотрят нам в рот. Не надо уважать, приближать тех, кто с вами всегда согласен – они могут оказаться куклами.

«Как правильно – преступление против человечества или человечности? Поскольку для меня человечность является атрибутом человечества, по-моему, правильно и так, и так».

«Как вы относитесь к пиратству и к тому, что ваши книги есть в свободном доступе?» Очень положительно. Мне кажется, что чем больше, тем лучше.

Длинный вопрос про разные части народа, про Китай. Ничего в этом не понимаю.

«Что вы можете сказать о Станиславе Леме, а также о его заочном противостоянии с Филипом Диком?» О заочном противостоянии не знаю ничего. Если хотите, почитаю и расскажу своё мнение. Лем представляется мне писателем класса, значительно выше борхесовского. Мне кажется, что это один из величайших умов Европы в XX веке. Больше всего люблю «Глас Божий» и «Следствие» («Расследование»). Мне кажется, это абсолютно гениальные вещи.

«В последнее время писатели-фантасты прямо объединились в борьбе с подлыми либералами. Большинство произведений имеет чётко выделенную антилиберальную линию: антигерои, финансируемые зарубежным супостатом, пытаются подорвать устои справедливого государства, баламутят народ демократической демагогией, но в конце концов побеждаются героем добрым и сильным. Их специально инструктируют, или они по зову сердца встали, как один? Про Лукьяненко и Панова я не говорю. Но в книгах – зачем?»

Понимаете, я не могу осуждать Лукьяненко, хотя он иногда пишет ужасные вещи. Я правда очень его люблю. Ну, что? Серёжа прекрасный… Сергей. Знаете, когда обо мне пишет Кирилл Анкудинов (есть такой критик), всё время очень странно, что он меня называет Димой. Я с ним несколько раз виделся в реале. Ну, Дима – это с ним поговорить, а так-то я Дмитрий, Дмитрий Львович, Д. Быков. Какой я Дима для публичного разбора? Тоже мне панибратство. Он же для меня не Кира?

Так вот, что касается Сергея Лукьяненко и иже с ним. Во-первых, Лукьяненко – талантливый человек. Во-вторых, я прекрасно понимаю, я могу объяснить (Лера Жарова об этом подробно написала), почему у авторов фэнтези есть повышенный шанс оказаться грубо и буквально политизированными. Потому что их мир чётко делится на добро и зло. Они не понимают, что бывает, как Чехов говорил, «огромное поле, лежащее между „да“ и „нет“, между „верю“ и „не верю“» и так далее. Ну, чёрно-белый мир.

Что касается того, почему вообще фантасты так одним строем встали. Я уже говорил о том, что российско-украинская война в той форме, в какой она описана, слава богу, пока не осуществилась, но в писательских прогнозах (у Березина например, ещё у дюжины авторов) она шла давно, она всё время предполагалась. Бойтесь ваших фантазий, они иногда осуществляются. Очень странно, что Березин и Аваков так часто виделись на харьковском фестивале «Звёздный мост» и, я думаю, выпивали вместе, а потом их так по разные стороны ужасно разнесло. Это бывает, когда писатели дорываются до реализации своих фантазий.

То же самое, кстати, случилось с Д’Аннунцио. А что, Д’Аннунцио был плохой писатель? Выдающийся был писатель, но он вот так себе биографию испортил. Мисима, по крайней мере, хоть только с собой покончил, а многие успели одобрить и массовые уничтожения.

«Хочу вас спросить как сторонника советского проекта, были ли у России шансы на бурное и успешное развитие (примерно по Менделееву) в пресловутом 1913 году или даже летом 1917-го?»

Менделеев действительно предполагал, что население России будет свыше 300 миллионов к 60-м годам. Менделеев действительно в своих записках предрасположил, ну, предначертал чрезвычайно светлый путь для России. Боюсь, что такого шанса, тем не менее, не было, потому что политическая система страны была недееспособна, мертва.