Один

Вопрос Влада: «Как вы понимаете фразу Олеши из „Венца“, что катаевский дьявол сильнее его собственного?» Речь идёт о том же нахрапе, о той же силе. Сила, выразительность, упорство, напор, нахрап – этого в Катаеве было больше, чем в Олеше. Скажу больше. Замечательна фраза Ясена Засурского… Как-то я его спросил: «Почему Капоте в последние годы ничего не писал?» И о Сэлинджере тоже это верно. Он сказал: «Да потому что талант может писать во всякое время, а гений – не во всякое».

Олеша мог писать не во всякое время. Олеша вошёл в противоречие со своим методом. Его метод не предполагал романа, пьесы, он предполагал фрагментарное письмо. А Олеша мечтал о романе. Катаев мог писать романы, мог писать традиционную прозу. В какой-то момент он позволил писать себе нетрадиционную, начал мовизм свой, но этот мовизм в 60-е годы был возможен, был разрешён. А Олеша свои фрагменты писал тогда, когда так не писал ещё никто. Правда, он писал это в стол.

Я не хочу сказать, что Катаев лучше или хуже Олеши. Мне катаевская поздняя проза, особенно «Трава забвения», при всём неблагородстве некоторых вещей кажется гениальной. И «Алмазный мой венец», прочитанный в 11 лет, тоже кажется гениальным. Я абсолютно верю в том, что Катаев – это крупнейший писатель 70-х годов. Но Олеша – это явление несравненно более тонкое, более умное, более хрупкое, поэтому многое из того, что он писал, оставалось в столе, а при жизни он оставался автором одного романа.

«Расскажите о вашем личном отношении к Ерофееву». Спасибо, Дима, за вопрос. Оно несколько лучше, чем моё отношение к Розанову. Может быть, потому, что жизнь Ерофеева была тяжелее, трагичнее. Может быть, потому, что он был более уязвим. Может быть, потому, что он умер так. Хотя Розанов, кстати, тоже умер очень трагически. Просто, понимаете, Розанов прожил жизнь хоть и юродивым, но юродивым знаменитым, славным, многими признанным, жил в другое время. А Ерофеев жил в то время, когда он был абсолютным изгоем и маргиналом, и это изгойство, эту маргинальность он сумел превратить в своё знамя.

«Интересно ваше мнение. Патриотизм – это полезное качество, достойное культивирования и воспитания? С одной стороны, это вид недуманья, слепой веры и готовности умирать, но недуманье увеличивает волю и самопожертвование. Обеспечить счастье себе и близким можно просто непатриотично свалив в Швейцарию. Все не свалят. Приятнее жить в своей стране. Значит, потенциально за страну надо умирать. Что скажете?»

Патриотизм – великое и прекрасное чувство. Я никогда не повторю, что это чувство дурное и вредное. Иное дело, что этот патриотизм не может выражаться во лжи и в оправдании всего, что делает твоя Родина. Нельзя не любить свою страну, но нельзя и не признать за человеком права думать о ней то, что он думает. Человек не обязан относиться с восторгом к каждому шагу Родину. И не нужно превращать патриотизм в оправдание грехов. Не нужно делать патриотов сектой. Не нужно обожествлять Родину. Родина – это место, где мы живём, и мы имеем право говорить о ней то, что мы думаем.

«Во что выльется плетение непосредственной ткани реальности в условиях, когда все всё знают, одновременно ничем не являясь, а всего лишь оперируя знаками причастности к явлениям широкого рода?»

Если я правильно понял ваш вопрос, речь идёт о ситуации, когда люди утрачивают личную идентичность, а идентифицируют себя лишь по принадлежности к тем или иным большим вещам: к массам, к сектам, к кастам и так далее. Я уже говорил о том, что это, на мой взгляд, черта людей предыдущей градации, предыдущего типа. Люденам – людям нового типа – принадлежность ни к чему не нужна. Не нужна принадлежность снобская к какому-либо сообществу. Сообщества, в том числе сетевые, останутся людям большинства. Не такого большого большинства – примерно чуть больше половины.

Меня также спрашивают, что я думаю об эволюции этих люденов, будет ли эта эволюция генной или ментальной. Конечно, ментальная. Генная? Я не думаю, что человек так уж сильно изменится внешне. Я просто думаю, что сознание его изменится главным образом за счёт принадлежности или не принадлежности к сетям, за счёт носимых технологий, за счёт многих опасных и, может быть, не очень привлекательных вещей.

«„Пир“ Владимира Алейникова и „Таинственная страсть“ Аксёнова – что вам ближе по звучанию?» Конечно, «Таинственная страсть». Я вообще считаю, что «Таинственная страсть» – это одна из величайших книг о поколении и вообще о предательстве (это же таинственная страсть к предательству), о том, почему человеку нравится иной раз предавать себя.

«Вы говорили, кажется, что поняли алгоритм русской истории. Изложите, пожалуйста». Андрей, зачем излагать? Есть у меня такая книжка, называется она «Хроники ближайшей войны», там всё это написано. Там есть цикл «Философические письма», и там этот алгоритм изложен. Если это длинно, почитайте «ЖД», там тоже это всё написано.