Один человек

Мы совершаем какие-то действия; пробираемся между труб, набираем код, входим в подъезд, потом в лифт, узкий, затхлый и медленный. Мы в настоящем; мы вдруг проваливаемся в прошлое; или мы в него не проваливаемся. Иногда я думаю, что оно помогает нам справиться с настоящим; по крайней мере, создает какую-то дистанцию между нами и ним. А мы ведь любим дистанцию? Не знаю теперь, можно ли определить ум как дистанцию, но мысль есть точно — дистанция, спасительный зазор, благословенная трещина в бытии. Но прошлое не всегда нам приходит на помощь; куда как чаще оставляет нас наедине с затхлым лифтом, лестничной площадкой на седьмом этаже, с двумя дверьми, справа и слева (дом был высокий, но узкий; вскоре выяснилось, что никого, кроме нас, в нем и не было), наедине с коробочкой, привинченной к стене возле двери в снятую нами квартиру, каковую коробочку нужно было (но не сразу у нас получилось) открыть набором четырех (магических? нет, боюсь, что очень обыкновенных, заедавших и не набиравшихся) цифр, чтобы извлечь оттуда ключ, открывающий дверь. Это просто жизнь, Жижи; ничего ведь страшного не происходит. Ничего, ровным счетом; никто за нами не гонится; никто не преследует; и ужинать мы сегодня тоже, конечно, пойдем. Просто жизнь; безмыслие бытия. А квартира была отличная, как на тех картинках в интернете, по которым мы и сняли ее; квартира с огромным, во всю стену, окном, за которым, если глядеть издалека, из глубины гостиной, действительно было море, и только море, во всей его грозно-серой безмерности, отделенное от смутно-серой, еще светящейся в сумерках безмерности неба дымчатой чертой горизонта, уже расплывавшейся, еще не исчезнувшей. Так что мы остаемся здесь, поужинаем, переночуем, завтра посмотрим. Спальня, выходившая на другую сторону, в непритязательный двор, была, по крайней мере, тихая, с большой кроватью и матрасом, приемлемым для наших уставших спин; с масляным обогревателем, упрятанным в стенной шкаф (причем так ловко упрятанным, что, извлекая его оттуда, не зная, какой он тяжелый, какой неуклюжий, я немедленно уронил его набок, он же грохнулся так неудачно, что прикрепленный к торцу его термостат отвалился, повиснув на красных и синих проводках, зелененьких проводочках, что, впрочем, не помешало ему в его благородном деле согревания наших тел, наших душ). Хорошо бы убраться отсюда без короткого замыкания, пожара, наводнения, землетрясения. Довольно с нас экскаваторов. Экскаваторы были тут как тут; тракторы тоже; стоило нам подойти к парадному переднему окну, взглянуть вниз, и те и другие появлялись перед нашим уже не изумленным, но измученным взором; одни (тракторы) в жестяном свете прожекторов продолжали ездить туда-сюда по расчерченной их гусеницами песчаной пустыне; другие (экскаваторы) в том же свете продолжали пересыпать песок на песчаной горе, на вершине которой при взгляде сверху обнаружилась отдельная плоская заводь и в ней тоже, удивительным образом, маленький желтый трактор, ездивший по воде взад-вперед; вода же из этой заводи по длинным и черным трубам стекала на внешний песок, пенисто-грязным потоком устремляясь к далекому морю. Восхитительное зрелище, Жижи, не могу не согласиться с тобою. А звук какой, если открыть окно. Индустриальная симфония. Сюита для экскаватора с трактором. Хорошо хоть холодно, окно открывать не нужно. Оно, однако, подрагивало, это окно, даже закрытое, и стены чуть-чуть тряслись под действием отбойного молотка, продолжавшего исполнять свою собственную сонату прямо под нами, в двух шагах у подъезда. Куда они так торопятся, что работают даже ночью? Мечтают, наверное, поскорее открыть курортный сезон? Неужели не понимают, что коронавирус сейчас все закроет — все сезоны, курорты, рестораны, гостиницы? Мы этого еще и сами не понимали; только предчувствовали; потому, позвонив в Брюссель хозяину квартиры, трогательно извинявшемуся за доставленные неудобства, предложившему скостить плату на треть или четверть (из его слов я понял, что он сам не бывал здесь давненько, с прошлого, что ль, сезона; да и кто ездит сюда в начале марта, поищи дураков), отправились просто-напросто ужинать, заодно и за вещами к машине.