Один человек и один город

Стоит открыть глаза? Пожалуй. Например, чтобы взглянуть на лицо, дрожащее каждой черточкой.

– Да так. О всякой ерунде, не относящейся конкретно к нам.

Лил куснула губу. То ли обиженно, то ли растерянно.

– Я попрошу ещё.

– Не надо.

– Если мамбо не благословит…

Предрассудки, один на другом. Пирамидкой. С чего бы вдруг? Притащиться в полицейское управление и поставить всех на уши со своим колдовством у неё хватило смелости, а как дело дошло до личной жизни, обязательно потребовалось чье-то одобрение? Чушь! Не верю.

– Что для тебя важнее, её решение или моё?

Пенка кофейного взгляда всколыхнулась, напомнив, что где-то там, глубоко-глубоко… Нет, не сегодня. Как-нибудь в другой раз.

– Я…

– Кто-то однажды в стенах этого дома ткнул мне пальцем в грудь и что-то продекларировал. Помнишь?

– Проделка… деркали…

– Заявил. То есть, заявила.

Бледные щеки слегка порозовели.

– Или на это ты тоже спрашивала разрешение у ведьмы?

– Нет.

Ответила тихо-тихо. А если бы ещё опустила взгляд, можно было бы принять её за великую скромницу, только сегодняшним утром покинувшую стены монастырского приюта.

– Зачем тогда нужен кто-то ещё? Зачем вообще двоим третий лишний?

Вот теперь хлопнула ресницами. Победоносно, но как-то подозрительно хитровато. А потом скосила подбородок в сторону кровати.

– Третий уже есть. И не я просила его прийти.

Кстати, хорошее напоминание. Своевременное.

На приказ встать ноги откликнулись неохотно. Разленились, сволочи: экономят силы каждую секунду, если получается. Учитывая, что скоро надо отправляться на работу, поведение конечностей вполне объяснимо. И очень тревожно. Уж слишком быстро организм свыкается с новым распорядком дня. Или вернее будет сказать: ни капельки не протестует?

Плечи у неё тоненькие. Страшно браться, но надо. Чтобы развернуть девчонку лицом к Хэнку.

– Хорошо его видишь?

Она почувствовала подвох. Даже попробовала выскользнуть, но только охнула от боли, когда мои пальцы сжались сильнее.

– Я спросил. Ответишь?

– Вижу.

Ой как мы недовольны… Ну ничего. Потерпим. Оба.

– Человек, что сейчас лежит в центральном госпитале, тот, против которого ты, как сама говоришь, колдовала, выглядит похоже.

Вздрогнула.

– Конечно, отличия есть. Но врач, ты его знаешь, кстати… Так вот, доктор Вега считает, что и водитель автобуса, и мой друг пережили примерно одно и то же.

Затихла. Застыла статуей.

– Я не полицейский, вести следствие не умею. И не верю в колдовство. Только факты уж больно странно сходятся между собой. Что скажешь? Это тоже твоих рук дело?

Дернула плечом. Сильно. Пришлось отпустить, пока кость не хрустнула.

– Я просила о смерти для того, кто тебя обидел.

Шагнула к кровати. Присела на пол, подтягивая колени к подбородку.

– Я желала, чтобы того человека не было. Никогда больше.

Отчасти так и получилось, если взглянуть беспристрастно.

– Он должен был умереть, и все.

Чтобы войти в чужой дом, надо получить разрешение, чтобы убить, довольно желания? Дикие нравы. Дикарские.

– Возможно, он и умер бы. Только вместе со мной.

Обернулась. Испуганно хлопнула ресницами.

– С… С т-тобой?

– Уж не знаю, каким способом твой злой дух собирался лишить жизни водителя, но это случилось как раз, когда в автобусе мы оставались вдвоем. И скажу честно: не думал, что выживу. Ещё бы немного и…

Она метнулась по полу стремительнее змеи. Обхватила руками мои ноги где-то чуть повыше колен, прижалась всем телом.

– Я не могла.

– Чего не могла?

– Причинить тебе вред… Сделать хоть что-то против тебя… Я не могла. И никогда не смогу!

– Так ты колдовала или нет?

– Я… Это не могло тронуть тебя. Ни один волосок на твоей голове!

Уж не знаю, как поживают мои волосы, но сотрясение они пережили. Вместе со всем остальным организмом.

– Прости меня.

Когда на тебя смотрят снизу вверх, да ещё жалобным взглядом, устоять трудно. Если, конечно, твои ноги не заперты в живой капкан.

– За что?

– Я знала, что ничего не получится. Знала сразу, как только тебя увидела. В самый первый раз, у порога своего дома.

– Знала?

– Ты сказал правду. Там, у фонтана. Любовь не дает колдовству совершаться.

– Совсем недавно ты твердила другое.

– Я… Я хотела. Знала, что все напрасно, знала, что получу в ответ только боль. И все равно не могла отказаться. Но больше, обещаю… Больше никогда не стану даже думать о том, чтобы…

– Чтобы «что»?

Кофейный взгляд вдруг стал предельно серьезным.

– Я не буду колдовать. Никогда.

Примерно в том же тоне обычно приносят присягу. На верность.

– Когда я рядом с тобой, мне ничего не нужно.

Занятное уточнение. Когда. А в остальное время?

– Никакого колдовства? Совсем никакого?

Поворот головы. Направо. Налево. Снова направо.

– А как же твоя мамбо? У неё на тебя явно были виды.

– Она поймет.

А не поймет, так придумает себе очередную загадочную историю с духами, вратами, путями и прочей ерундой.

– Но я должна быть рядом. Всегда-всегда.

Это я уже усвоил. Крепко-накрепко. И по большому счету возражать не хотелось. К тому же, дому требуется хозяйка. Хоть какая-нибудь.

– Хорошо.

– Ты… ты не прогонишь меня?

А смысл? Все равно будет болтаться неподалеку да мешаться под ногами в любой, особенно неудобный момент.

– Не прогоню.