Один человек и один город

– Эй! - Я поймал её за плечо. - Куда собралась?

– Есть дело. Появилось.

– А я хотел побыть хорошим хозяином. Предложить тебе кофе, например.

Удар попал в цель: девушка поспешно отвела взгляд.

– Я не хочу кофе.

– Да ты только попробуй! Вкус приходит во время еды, так говорят? Вот мы и проверим.

– Я не хочу кофе!

– А вот я не откажусь. Ладно, не хочешь пить – просто составь компанию. Поболтаем о том, о сем.

– Тебе разве не нужно отдыхать после работы?

Ах, какая забота! Умилительно искренняя.

– Это да. На мешки меня сейчас не хватит. Зато хватит на…

– Пусти!

Она дернулась всем телом. И вырвалась, конечно. Потому что её никто не собирался удерживать.

– В чем дело? Не понимаю. То заявляешь, что я должен считать тебя женщиной, то убегаешь. Ты уж выбери что-то одно, ладно?

– Я выберу. Когда сама захочу.

Вскинула подбородок. Гордо, по-королевски.

– Но ты не должен об этом думать, потому что…

Её пальчик уперся мне в грудь. Примерно туда, где бьется сердце.

– Ты.

Коснулся теперь уже её груди:

– Мой.

И уже откуда-то снизу, от подножия лестницы победоносно прозвенело:

– Я так выбрала!

Часть 2.9

Остатки чересчур бодрящего кофе уплыли в канализацию. Вспылили воздух, покружились по раковине вместе с водяными струями и канули в небытие, а я занялся помолом свежей порции. Не для борьбы со сном, о нет! Спать не хотелось. Потому что и так все вокруг воспринималось, как сон. Ночной кошмар, ни за что не думавший заканчиваться.

Страшно было первые несколько минут. Когда незнакомцы выступили из темноты и ещё не обозначили свои намерения. Правильно говорят, что больше всего прочего нас пугает неизвестность. А если к твоему горлу уже приставлен нож, бояться поздно. И совершенно непродуктивно. Особенно учитывая кучу незавершенных дел, начиная с ежедневных гигиенических процедур коматозного друга.

– Тут такое дело, Хэнк… Неприятное. Очень может быть, что я так и не дождусь твоего пробуждения. Да-да, представь себе! Влип. В историю.

Правда, вряд ли она удостоится хотя бы пары строчек в сводке криминальных новостей завтрашнего газетного номера. Или все-таки послезавтрашнего? Хм. Нет, те парни не будут зря тратить время.

– Надо было вливаться. В здешнее общество. Заручаться поддержкой. Если даже у водителя автобуса нашлись решительные приятели, то и я бы справился. Но вся беда в том…

Это обида. Она и только она. Детское глупое чувство, от которого никак не избавиться. Все должно было идти совсем другим чередом. По правилам. По укатанной и ровной дороге. Нельзя было даже предположить, что на ближайшем перекрестке то ли бог, то ли дьявол затеют ремонт именно для меня. И объезд предложат такой, что неизвестно, куда кривая выведет. И выведет ли вообще.

– Надеяться на лучшее, да? Ты бы так поступил. И верил бы, конечно. А вот я не мог. С того самого вечера. До сих пор не верю в произошедшее.

Поэтому и не удивляюсь усугублению ситуации. Почему бы и нет, собственно? Кто обещал, что хуже уже не станет? Небеса и те промолчали.

«Фракционные девиации спонтанно сложившихся общественных формаций» - от одного названия скулы сводит. И лекции были скучнейшие. Хорошо, что факультативные, а не основные, иначе этот предмет я бы никогда в жизни не сдал. В той жизни, прошлой. Новая оказалась полна примеров, которые очень оживили бы не один учебный курс.

– Это очень серьезно, Хэнк. Хотя бы потому, что для моих ночных гостей убить человека не труднее, чем вдохнуть и выдохнуть. Вот ты мог бы представить себе такие ужасы посреди родного города? Я – нет. Правда, и город этот мне не…

Родной – это другое. Давнее, прошлое, почти забытое. В Санта-Озе я никогда не чувствовал себя, как дома. А когда окончательно осознал свои ощущения, все и решилось. Родилось желание подняться поближе к Джозефу, чтобы не жить одной жизнью с городом, раскинувшимся от побережья до гор, а играть в него. Смотреть на коробку с куклами, домиками и машинками сверху. Но оказаться вдруг одной из этих кукол… М-да, замечательная ирония. Вполне себе божественная.

– Все-таки извинюсь. Хоть это и лишнее. Подозреваю, у тебя были на мой счет определенные планы. Изначально уж точно были, не отпирайся! Как и у всех остальных. Но почему ты остался рядом позже, когда… Жаль, что не ответишь. Вернее, жаль, что я, похоже, не узнаю ответ.

Дружба? А что это такое, кто объяснит? Делить на двоих время, действия, мысли и чувства? Да, бывало. Неоднократно. И иногда здорово помогало. Только карие взгляды всегда были слишком темны, чтобы прочитать то, что в них кроется. Слишком глубоки.

– Знаешь, я ведь поначалу боялся местных. На полном серьезе. Там, где прошло моё раннее детство, черными глазами на меня смотрели очень редко. Мать ты видел, отец… Он тоже был ясноглазым, как это называют. И когда я вдруг попал в место, где почти все поголовно…

Помню, не хотел выходить из комнаты. Потому что все вокруг казалось чужим. Непонятным. Враждебным.