Один день

 Как можно описать словами этот миг? Это хуже, чем предательство, хуже, измена, смерть. Света стала заложницей неизлечимого вируса, который вскоре убьет в ней все человеческое и завладеет ее телом.

Я застыл на месте, и взгляд невольно устремился в окошко с решеткой, в котором увидел падающие с белого небосвода хлопья снега. Казалось, что сама природа оплакивала Свету. Я заметил, что ее прекрасные золотистые волосы начали редеть. Вирус приступил к своей задаче и вскоре достигнет цели.

Я аккуратно взял Свету на руки и прижал к себе. Так хотелось пробудиться ото сна, в котором нам со Светой уготованы главные и самые страшные роли.

В палату зашел незнакомый доктор и повернул мои мысли в реальное русло.

– Я изучал вашу кровь, Владислав Андреевич, – начал он.

– И что?

Меня не волновало, откуда он меня знает, я не сводил глаз с белых хлопьев.

– Я не изобрел лекарства от вируса. Но тем, что вы стали таким, вы полностью обязаны своему иммунитету. Это я точно знаю, – с грустью заключил доктор, только для меня это была уже не новость.

– Я знаю, – прошептал я.

– Скажите, вы когда-нибудь чем-нибудь болели? – никак не мог успокоиться доктор.

– Нет. Никогда и ничем, – ответил я.

Истинная правда. Я уже знал, к чему он клонит, но что это может изменить? Как спасти Свету?

– У вас просто фантастический иммунитет! Таких людей, я никогда не встречал. Ваш организм успешно борется с инфекцией, сочетая в себе только самые лучшие свойства вируса. Мне жаль. Я испытывал разработанную мной сыворотку на зараженном, но он стал только сильнее. Он вырвался и съел моего помощника, а затем покусал нас со Светой и убежал.

Доктор указал взглядом на зияющую дыру в ноге.

– Лучше убейте меня сейчас, пока я не причинил никому вреда, – тихо добавил он.

– Нет! Ты должен сделать лекарство. Приступай прямо сейчас. Бери любую часть моего тела!

Меня будто пробудило от шока. Доктор стал единственной надеждой на спасение Светы и я искренне верил, что у него все получиться.

– Пройдемте в лабораторию. Она на третьем этаже, – радостно поддержал меня он.

Света, не обронив ни слова, лишь крепче прижималась к моей груди.

Доктор отщипывал все новые и новые куски моей плоти. Изучил вдоль и поперек мои щупальца. Испытывал получившиеся сыворотки на себе. Но ничего не вышло.

– Я так и думал. Ничего не получится. Как уже говорил, ваше нынешнее состояние объяснимо необычайно сильной иммунной системой. Если бы ваш иммунитет поборол вирус, вы бы стали нормальным человеком, но он по какой-то непонятной причине не хочет этого делать. Он просто взял контроль над вирусом, и успешно пользуется сверх-способностями. Благодаря этому вы стали неуязвимым и единственным в своем роде. Видимо, он считает, что лучшая защита – нападение. Возможно, ваша нервная система контролирует этот процесс. Но если вы и сами не можете контролировать свои чувства, то, что можно говорить о нас простых людях? Вирус, сидящий у меня внутри силен, и отторгает ваши иммунные клетки. Я не могу ввести в свой организм достаточное количество этих клеток. Даже если поделить все ваше тело на куски, я просто не смогу разом ввести такое количество. Они просто не поместятся во мне, а вводить понемногу, смысла нет. Вирус быстро распознает незваных гостей и, сконцентрировав силы в одной точке, тут же уничтожает их. Надеюсь, я понятно объясняю?

– Понятней некуда, доктор. Объясните лучше, откуда взялся вирус?

– Это все из-за меня, – он опустил голову в раскаянии. – Я всегда увлекался вирусами. Часто пытался вывести какой-то новый. Когда у меня получалось, тут же изобретал от него лекарство. Но когда я сотворил вирус «красных глаз», как его прозвали журналисты, то не смог сделать лекарства. Все началось у меня в лаборатории. Сын пришел ко мне на работу. Мы с ним редко виделись, ведь развелись с женой. Но я всегда очень скучал по нему и любил больше жизни. Ему было пятнадцать лет. Такой любознательный возраст, сами понимаете. Я отвлекся на секундочку, а когда увидел сына, собирающего с пола осколки только что разбитой им колбы с вирусом, сразу подбежал и принялся отмывать его руки спиртом. Но было уже поздно. Он порезался, и вирус попал в кровь. Что мне оставалось делать? Я тогда не знал, что инкубационный период вируса длится три дня и ничего не сказал жене. Он пошел в школу на третий день, даже представить не мог, как жена отпустила его в таком состоянии. Но что сделано, то сделано. Мой сын стал первым из зараженных и распространил инфекцию по нашему городу. Я тем временем не вылезал из лаборатории, все пытался изобрести спасительную сыворотку, но, как видите, безуспешно. Несколько дней назад за мной пришли сотрудники ФСБ и насильно привезли сюда. Дали для опытов одного из зараженных и помощника. Наказали каждый день кормить девушку, запертую в палате и не выходить из здания до тех пор, пока они не разрешат. Я послушал их, а что мне оставалось делать, ведь это я во всем виноват.

Я внимательно слушал рассказ доктора. Он, так же как и я, жертва человеческого прогресса.