Один день без Сталина. Москва в октябре 41-го года

Резко изменились настроения в мире, поддержавшем борьбу советского народа против немецких захватчиков. Посол в Лондоне Иван Михайлович Майский сообщал в Наркомат иностранных дел о восторженном отношении англичан и даже белой эмиграции. В те октябрьские дни он записал в дневнике: «Были с Агнией на «Сорочинской ярмарке» в театре «Савой». Поставлена она группой «белых». Весь сбор с представления предназначен в Красный Крест для нужд СССР… Вместе с нами в ложе была жена Черчилля и лорд Илиф со своей половиной. Перед началом представления исполнили «Боже, храни короля» и «Интернационал». Все стояли… Как война все перепутала! Советский посол на представлении белой труппы, а белая труппа собирает деньги для Красной армии, причем жена британского премьера благословляет это начинание».

Сталин дал новые указания Коминтерну: срочно перестроить всю работу и забыть о болтовне насчет мировой революции. Коммунистические партии не должны ставить вопрос о социалистической революции в своих странах, их задача — помогать советскому народу.

25 июня генеральный секретарь Исполкома Коминтерна Георгий Димитров информировал Сталина об указаниях, данных британской компартии, которая не успела так быстро перестроиться:

«Во-первых, не надо изображать вероломное нападение германского фашизма на СССР как войну между двумя системами — капитализмом и социализмом. Так характеризовать германосоветскую войну — это значит помогать Гитлеру в деле сплочения вокруг себя антисоветских элементов в капиталистических странах…

Во-вторых, надо учитывать, что продолжение Англией войны против Германии является поддержкой справедливой войны советского народа. Поэтому неправильны ваши нападки на Черчилля… Требовать в нынешней обстановке замены правительства Черчилля народным правительством — значит лить воду на мельницу прогитлеровским антисоветским элементам в Англии».

«Не знаешь, кого любить, — меланхолически записал в дневнике Аркадий Первенцев. — То меня убеждали, что Гитлер — сволочь, то начали кричать, что враги хотят поссорить Россию с Германией и мы связаны узами совместно пролитой крови, то приказали кричать «людоед Гитлер», то убеждали, что англичане сволочи и загребают жар чужими руками, то англичане друзья и никакого жара не загребают… Ну, я понимаю, но ведь очень трудно перестроить народ, ведь была дезориентирована даже армия…»

Вовсе переменять отношение к англичанам не собирались, но всю подрывную работу разведки и Коминтерна тщательно маскировали.

2 октября 1941 года отдел кадров Исполкома Коминтерна отправил генеральному секретарю ИККИ Георгию Димитрову секретную записку:

«Органы НКВД Таджикистана по своей инициативе поставили перед нами вопрос о возможности переброски в Индию находящихся в настоящее время в Сталинабаде индийцев — бывших студентов Коммунистического университета трудящихся Востока — и предложили выделить для этой цели первых двух человек. Отдел кадров считает, что индийцев необходимо постепенно перебросить на их родину, где они могут принести пользу национально-освободительному движению, так как в СССР они нам совершенно бесполезны.

Перед эвакуацией индийцев из Москвы с ними неоднократно была проведена беседа об изменении характера нынешней войны и тактики национально-освободительной борьбы в Индии в связи с нападением фашистской Германии на СССР. Они поняли новые задачи, стоящие перед индийским народом… Но необходимо им дать ряд практических указаний о том, как они должны объяснить свое прибытие в страну, с кем связаться, и еще раз напомнить их основную тактическую линию на современном этапе движения.

Отдел кадров просит Вашего заключения по вопросу об отправке и в случае положительного решения — Вашего распоряжения о передаче отправляемым кратких инструктивных указаний по прямому проводу или радио».

Идея засылки индийцев была местной инициативой. Наркоматом внутренних дел Таджикистана руководил капитан госбезопасности Алексей Васильевич Коротков. Он окончил семилетку в родном селе Шишкино Костромского уезда и Центральные пионерские курсы в Москве, работал в комсомоле, пока его не взяли в НКВД. Он стремительно делал карьеру и в начале 1939 года был отправлен наркомом в Армению, а после начала войны был переведен в Таджикистан.

Советский Союз всячески поддерживал индийцев, которые выступали против британского правления в Индии. Ситуация изменилась, и в инструкции говорилось:

«Без победы над германским фашизмом не может быть достигнута свобода Индии. Поддерживать военные усилия английского правительства в Индии, направленные на разгром фашистской Германии, надо, однако не забывая борьбу за насущные требования индийского народа. Укреплять и развивать в индийском народе симпатии к СССР как единственно последовательному борцу против германского фашизма.

Ни на пути в Индию, ни в самой Индии ни слова не говорить о том, кем посланы и как отправлены. Держаться легенды, которая будет выработана на месте. Ни слова не говорить о путях и связях, использованных для переброски».