Один день – учитель, всю жизнь – отец

После четырех лет работы в Пекинском педагогическом университете, меня пригласили работать в Пекинский университет иностранных языков. Там уже был довольно сложившийся коллектив старых преподавателей, которые в меньшей степени нуждались в моей помощи, поэтому очень крепких дружеских связей как-то не получилось.

Мне предложили поработать со студентами четвертого курса по теории и практике перевода. Во время занятий я очень скоро убедился, что знания у студентов этого так называемого прославленного университета оказались слабее, чем у некоторых выпускников Народного и Педагогического университетов, где я работал до этого, хотя на всех конкурсах победу почему-то одерживали именно студенты этого вуза. Правда, и конкурсы организовывали именно на базе этого университета, что в полной мере объясняет эти победы. У этого университета были очень хорошие отношения с работниками российского посольства благодаря тому, что факультет русского языка здесь долгое время возглавляла русская жена одного из руководителей Компартии Китая Ли Лисаня, репрессированного во время правления Мао Цзэдуна. Одна из ее дочерей в последствии возглавила Институт русского языка этого университета. Она очень хорошо знала русский язык, что позволяло ей свободно общаться с работниками российского посольства.

Работал там я только один год и расстались мы с ними почти по-английски, не попрощавшись. Именно на этот год выпала эпидемия «атипичной пневмонии», о событиях которой я написал в очерке «Типичная «атипичная».

Взаимонепонимание

Хотелось бы несколько слов сказать и о преподавателях, которые чаще всего приезжают из России для преподавания русского или английского языков в китайских вузах, спецшколах или даже в детских садиках. Вне всякого сомнения, большинство из них – это высококвалифицированные специалисты в своем деле, которые вкладывают душу в свою работу или даже просто честно отрабатывают ту зарплату, которую выплачивает им приглашающая китайская сторона.

Но, как правило, эти люди не только не знают китайского языка, но и вообще имеют очень слабые знания о жизни в Китае, о традициях и обычаях китайского народа, поэтому встречаются с большими трудностями. Если же у кого-то из них присутствуют либо какие-то фобии в отношении Китая и китайцев, либо повышенное чувство брезгливости в силу своего воспитания, то им приходится вообще очень трудно поддерживать контакт с учениками, иметь уважительные отношения с китайскими коллегами или руководителями тех учебных заведений, в которые они приезжают работать.

Мне приходилось встречаться с такими представителями России, которые не только не могли понять каких-либо непривычных особенностей в поведении китайцев, но и категорически не принимали такие особенности в общении. Многие просто не могли питаться в китайских ресторанчиках, а кое-кто из-за этого даже не принимал приглашения китайской стороны на торжественные обеды, которые проводились как правило в очень фешенебельных ресторанах довольно высокого уровня. В этом смысле китайцы очень любят выказать уважение к приглашенным и соответственно очень ревниво относятся к таким отказам, не понимая подлинной причины, поэтому бывают сильно обижены.

После долгого нахождения в иноязычной среде и не обладая навыками Миклохо-Маклая, русские преподаватели через некоторое время уже находятся в состоянии сильного нервного потрясения, а иногда дело доходит и до полного помешательства, после чего принимающая сторона вынуждена отправлять таких людей назад в Россию даже ранее установленного контрактом срока.

Поэтому с техническими специалистами работают специально приставленные к ним переводчики, а на факультетах иностранных языков в учебных заведениях, куда приезжают преподаватели русского языка, которых здесь даже при обращении тоже называют устаревшим словом времен социалистического строительства в Китае «иностранный специалист», выделяют негласного куратора из числа молодых преподавателей или магистрантов. Но и в том и в другом случае у русского специалиста амбиции остаются русские, поэтому он, как правило, считает, что все, что он говорит, всем окружающим понятно так же, как если бы он разговаривал с русскими. До многих из них не доходит, что и китайские переводчики, и кураторы, приставленные к преподавателям, все-таки китайцы, которые хоть и могут немного пользоваться русским языком, но он для них все равно «вещь в себе», и очень часто китайцы ухватывают лишь общий смысл, не вникая в тонкости. Иногда это происходит по недостатку знаний, иногда просто по нежеланию разбираться. Но чаще всего китайцы, не желая «потерять лицо», обязательно кивают головой. Это нужно знать, соответственно настраиваться и делать поправку.