Один день в Древнем мире. Записки путешественника во времени

Пожалуй, именно удивление от внезапного вопроса не позволило моему мочевому пузырю сработать, превратив и так неловкую сцену в совсем уж постыдную. Ну, или удивление от весьма приятного запаха Степана, который не ждешь у качка, прибившего тебя к стене. Пахло изысканными ароматическими маслами. Я даже принюхался с улыбкой на лице и случайно дотронулся до локтя носом, чем вызвал у спартанца небольшое замешательство. В Древней Греции гомосексуальность была обычным делом. В Фивах даже существовал целый боевой отряд воинов, собранный исключительно из геев. И сражались они настолько яростно, что однажды в битве победили даже спартанцев. Так что Степан мог воспринять то, что я к нему принюхался и чуть ли не поцеловал локоть, как неподходящий ситуации намек.

На заднем плане я заметил, как поглядывающие на нас лысые присоединились к другой группе таких же лысых, передали им купленное мной (и, видимо, еще кем-то) оружие, и вторая группа, воровато косясь по сторонам, направилась к выходу из Спарты. В голове что-то щелкнуло, и, перехватив локоть Степана (к слову, очень мягкий и приятный на ощупь), я выложил ему все, что знаю. Хорошо быть тугодумом – знал я не так много, и времени пересказ занял пару секунд. Оборванец сам меня нашел на рынке, и ищи его там, а вот к лысым присмотрись – я не с ними, но они мне не нравятся; они просили купить оружие и вот посмотри, часть людей уходит с ним из Спарты. Ты бы проследил, вместо того чтобы соблазнять меня запахами, а то я из Афин, сам понимаешь, у нас сначала в театр нужно сводить и все такое. Доложу твоему начальству, и ох как оно не обрадуется.

Ладно, шучу. На вторую часть пассажа наглости бы у меня не хватило. Да и первую я произнес тонким голоском, срываясь в слезы. Но сработало идеально. Как я уже упоминал, учили спартанских юношей не только тысяче способов заставить человека закричать от боли. Чтению, письму и наукам уделялось внимание хотя бы для того, чтобы донести спартанцам ощущение превосходства и мысль о том, что учиться за пределами города им нечему, они и сами кого хочешь научат. Так что с соображалкой у Степана дела определенно не хуже моих. А судя потому, что именно он душил меня, а не я его, можно сказать, что получше. И бросив быстрый взгляд на удаляющихся лысых, спартанец будто бы что-то понял, бросил меня и пошел в сторону. Причем в противоположную лысым. Наверняка чтобы не привлекать их внимания. Умно.

Переведя дыхание и проверив наличие кадыка на положенном месте, я снова оказался впечатан в стенку. На этот раз оборванцем-разбойником, который прятался непонятно где и приятным запахом, к сожалению, похвастаться не мог. Зато вопросы у него оказались попроще. Узнать парень хотел, что я сказал спартанцу и что у меня с ним вообще за дела. Благодаря событиям прошлых минут я стал экспертом по поведению, будучи прижатым к стенке, и на этот раз освободился довольно быстро, выложив все как есть. Правда, голосок, которым я честно рассказывал оборванцу как все было, стал еще тоньше. А кадык еще ближе к обратной стороне шеи, что на общем физическом состоянии сказывалось так себе. Узнав, что о нашей совместной встрече с Леонидом я спартанцу не рассказал, он подобрел, отпустил меня и даже пошутил, что, мол, для человека, живущего последний день я держусь хорошо. На скромную просьбу уточнить, что конкретно значит фраза про последний день, он только усмехнулся и спросил, на что я еще рассчитываю, идя на встречу с Леонидом в составе арийской делегации, которая прибыла в Спарту требовать капитуляции.

Тяжесть кома в горле, который я сглотнул на этом моменте, заставила посмотреть под ноги и проверить не выпало ли через задний проход сердечко. Ну, или что-то менее приятное глазу и носу. Не выпало. Но ситуация от этого лучше не стала, тем более что по-хорошему понять, что к чему, стоило давненько. Арийская империя, она же Первая Персидская империя, в которой жили персы, – это огромное государство, созданное персидской династией Ахеменидов где-то в VI веке до нашей эры. Знаете историю про триста спартанцев? Она случилась как раз в одной из войн с персами, которые покорили Египет, Вавилон и много других территорий, превратившись в гегемона на Ближнем Востоке. В 480 году царь Ксеркс решил пойти на Грецию, жители которой перед лицом внешней угрозы забили на внутренние разборки. И объединили свои города-государства в общеэллинский союз, возглавляемый Спартой. Территории, контролируемые персами, были в десятки раз больше, а количество персидских воинов превосходило греков. Логично, что Ксеркс отправлял гонцов в Спарту с требованием избежать бессмысленного кровопролития и сдаться. И не менее логична судьба этих гонцов и ответ, который лаконичные спартанцы выдали. Он был отрицательным.