Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена

Есть, однако, еще целые серии чудесных приморских вилл к востоку от Остии – в Анциуме[402], Цирцеях[403], Террачине[404] (где Аппиева дорога приближается к береговой линии) и Формии, и это только часть тех роскошных колоний, где несколько месяцев в году концентрируются богатство и мода Рима. Многие из сенаторов, всадников и крупных вольноотпущенников любят также похвастаться своими роскошными яхтами, раскрашенными в различные яркие цвета, с командами гребцов в ливреях под пурпурными парусами и с такого же цвета тентами над палубой. Украшенные в праздничные дни с носа до кормы гирляндами и цветами, они ходят по глади морских заливов напротив вилл своих хозяев.

Виллы в горах; небольшие фермы около Рима. Довольно значительное число состоятельных римлян, однако, предпочитает укрываться от летней жары в горах; в самом деле, есть много богатых торговцев, чьи дела не дают им возможности удаляться от города на многие десятки миль, а также другие, которые держат пригородные виллы для случайных выездов на них из города, позволяя себе отправляться на морское побережье или в Апеннины лишь на те месяцы, когда суды не работают, а сенат забывает собираться на свои сессии. Кальв, как мы уже видели, владеет одним поместьем, которое расположено далеко на севере страны, около одного из италийских озер (здесь он может бывать только в редких случаях), другим – которое рядом с Баули, неподалеку от Байи, также навещаемым нечасто, третьим – в холмах Этрурии (его регулярным убежищем в жаркую погоду) и четвертым – довольно простой фермой, находящейся в нескольких милях вверх по реке Анио, близ города Тиволи.

Последнее имение, расположенное довольно близко от Рима, чем сенатор любит похвастать, может поразить своей поистине спартанской простотой. Ему нравится, что его курятник находится совсем недалеко от мегополиса, что там же разводят гусей и других разнообразных птиц, есть большой огород и что его villicus (управляющий фермой) почти ежедневно поставляет в городской особняк хозяина свежайшие продукты. Как можно предположить, еще больше его радует то, что в теплицах под защитой такого дорогого, но хорошо известного стекла в прохладное время года вызревают редкие фрукты, а также многочисленные цветы – розы, фиалки, нарциссы, гиацинты и лилии, которые тоже отправляются в Рим, когда его clarissimus’а устраивает банкеты. Эта ферма рядом со столицей вряд ли представляет собой тот укромный уголок, в котором предпочитает укрываться Кальв, хотя многие из римских писателей, подобно биографу цезарей Светонию, уединяются в своих скромных пригородных поместьях, «достаточно больших, чтобы вместить там их фантазии, но не настолько больших, чтобы они разбежались по сторонам». Там, в собственных поместьях, они занимаются литературными трудами, «избавившись от своих головных болей и лениво гуляя по уединенным тропинкам», что не мешает им в любой момент связаться со своими друзьями в городе.

Большие поместья среди холмов: вилла Плиния в Тоскане. Большое поместье с виллой в горах стало обычным местом уединения и наслаждения для Кальва, его благородной Грации и их столь же исключительных детей. Подобные поместья, как можно заметить, расположены не в окружении грандиозного горного пейзажа. Истинные римляне предпочитают жить среди раскидистых равнин, сочных лугов и тучных плодородных полей.

Лукреций радовался тем счастливым моментам, когда он мог «прилечь под сенью бегущих вод в густой тени крон деревьев», а Вергилий желал «всегда любить тучные поля и ручьи, что текут среди долин». Адриан отличался от них тем, что предпочитал высокие горы вроде Этны ради открывающихся видов. Обычные сенаторы не жаждали отдаляться от столицы на большее расстояние, чем то, которое они могли бы комфортно преодолеть в своих легких двуколках (cisium) или, покачиваясь, несомыми в своих паланкинах.

Посетить тосканскую виллу Кальва можно довольно просто. Она представляет собой, по сути, поместье, которое сенатор приобрел несколько лет тому назад у наследников молодого Плиния. Некоторые изменения в ее дизайне и необходимый ремонт были проведены после покупки, и никакие наши слова не могут лучше сочинений ее бывшего владельца объяснить, почему жизнь кажется очень приятной тем, кого Юпитер или Судьба наделили богатством в эту эпоху империи[405].