Один день в Древних Афинах. 24 часа из жизни людей, живших там

– Нехорошо это! – сердится один из стариков. – Алкивиад, вели своим спутникам посторониться!

Этот старик – Гиппоник, человек весьма уважаемый и богатый. Когда он принял приглашение на свадьбу, мать Федры была вне себя от восторга. Даже Алкивиад, кажется, впечатлен. Помахав Федре, он возвращается к своей компании, которая приветствует его громким смехом.

– Что ему нужно на этот раз? – вдруг интересуется Кенид.

Алкивиад резко разворачивается и идет обратно, к Гиппонику. На его лице играет странная улыбка. Неожиданно Алкивиад со всей силы бьет Гиппоника, и ошеломленный старик валится на землю. Спутники Алкивиада улюлюкают, а шокированные участники свадебной процессии замирают на месте.

– Зачем ты это сделал? – спрашивает отец Федры.

Кажется, Алкивиад и сам удивлен своим поступком. Он потирает кулак.

– Я не со зла, – объясняет он. – Мы с ним даже не повздорили. Это просто для потехи, – Алкивиад указывает на приятелей, которые смеются громче прежнего. – Они меня уговорили.

Племянник Гиппоника прорывается вперед, и спутники Алкивиада тут же встают на защиту своего вожака. Молодые гости свадьбы бросают факелы и ввязываются в драку. Темная улица наполняется грубыми криками мужчин и визгами женщин. Оказавшись в буквальном смысле над схваткой, Федра наблюдает за происходящим, открыв рот от изумления. Кто бы мог подумать, что жизнь в браке окажется настолько захватывающей?

Всего через несколько мгновений в конфликт вмешивается третья сторона. Это худощавые мужчины, покрытые татуировками и безжалостно орудующие кнутами. Их меньше дюжины, но они уверенно и умело применяют силу к каждому, кто демонстрирует хоть малейшую враждебность. Вскоре половина гуляк уже лежат на земле, связанные по рукам и ногам, рядом с разукрашенными синяками юношами со свадьбы. А потухшие факелы валяются в грязи рядом с растоптанными гирляндами.

Скифские лучники, столь сурово восстановившие порядок на улице, – это своего рода афинские полицейские. Ими командует приземистый чиновник, назначенный народным собранием. Формион с невинным выражением лица слушает его доклад, прикрывая левой рукой окровавленные костяшки правой. Чиновник кивком указывает на остатки комоса.

– Так и знал, что они во что-нибудь ввяжутся. Мы долго за ними следовали на безопасном расстоянии. Простите за ваших юношей. Через полчаса всех отпустим. Захотят – пусть празднуют с вами дальше. Только за закрытыми дверями.

Как-то раз Алкивиад ударил Гиппоника, отца Каллия, – мужа родовитого и богатого, а потому пользовавшегося большим влиянием и громкою славой, – ударил не со зла и не повздоривши с ним, а просто для потехи, по уговору с приятелями.

Плутарх. «Алкивиад», 8

Между тем Ксантиппа оглядывает поверженных гуляк (Федра замечает, что одного из них она от души пинает, думая, что никто не видит). Наконец она спрашивает:

– А где же Алкивиад?

– С этим юношей всегда так, – сухо замечает Формион. – Устроит переполох, а когда пыль уляжется и придет время нести ответственность – днем с огнем этого Алкивиада не сыщешь!

СКИФСКИЕ ЛУЧНИКИ

Считается, что этот отряд был создан Периклом. В его задачу входили охрана порядка на улицах и контроль за исполнением решений афинских чиновников. В «Лисистрате» скифские лучники пытаются подавить восстание, впрочем, безуспешно. Чиновник разводит руками: «Опять несчастье: разбежались стражники» (449). В другой комедии Аристофана, «Женщины в народном собрании», им везет больше: там одна из героинь описывает, как «слишком буйных в шею гонят лучники» (143).

Шестой час ночи (23:00–00:00) Танцовщица пылает страстью

Ариадна делает упражнения на растяжку в саду, пока ее грациозный возлюбленный Деметрий повторяет ряд сложных движений, закрыв глаза и танцуя под музыку, которую слышит лишь он. Тиха, флейтистка, молча поглядывает на ноты: играть она будет позже, а пока труппа не хочет мешать обедающим гостям.

Их антрепренер, известный всем – после стольких лет, видимо, даже себе самому – под прозвищем «Сиракузянин», высовывается из-за двери.

– Они убирают столы! – шепчет он. – Будьте готовы!