Один день Весны Броневой (СИ)

Прибылов Александр Геннадьевич Один день Весны Броневой

Пааа-парапа-папара-парапа...

Музыка заполнила мир. Подхватила Вешку, закружила, понесла мимо нежно-розовых стен, мимо свечей и лиц, мимо, мимо. Небо, хорошо-то как! Уверенные, сильные и чуткие руки партнера ведут в знакомом танце под незнакомую, но такую пронзающую душу мелодию. Хочется плакать и смеяться одновременно. Но плакать и смеяться перед мелькающими лицами стыдно - витой шнур погона на правом плече обязывает. Вешка только улыбается. Всем кого видит - Девтичу, Стенке, начальнику училища, маме... Откуда здесь мама?! Она не могла!

Вешка сжимает руку партнера - остановись. Но тот продолжает танцевать, тянет ее дальше, под медное соло трубы.

- Стой, пожалуйста...

Вешке не хочется останавливаться, жалко! Но что-то неправильное творится вокруг. Она поднимает глаза на партнера и пытается заглянуть ему в лицо. Пытается. И просыпается...

Над головой в колодезном кругу открытой башни голубеет небо. Качается под Вешкой боеукладка. Стучат на стыках рельс колеса. Сигналит гудком тянущая эшелон "синичка". А за броней звучат голоса.

Вешка, еще не успев подумать, шевельнула ухом, прислушалась.

- Да, нормальный у нас командир, лучше моего прежнего... - речь прервалась тихим звяком, - Вот ты знаешь, чем хорош командир? Чем он, от нас, нешнурованных, отличается? - броня делала голос неузнаваемым, говор у обоих подчиненных был похожий, по-городскому чистый, но только старший нарядник Земелов имел манеру задавать вопросы лекторским тоном.

Вешка вздохнула, глянула на часы - стрелки отсчитывали еще ночное время -, подтянула сползшую шинель и сунула ладонь под щеку.

А мехвод меж тем, дождавшись неразборчивого ответа собеседника, продолжил:

- А тем, голубь, что нас дармоедов и портачей должен пасти и проверять. Вот не проверила бы она, как ты провод разговорного устройства кинул, что было бы?..

Ответ связиста-заряжающего она опять не расслышала. Земелов тоже заговорил тише. Вешка начала проваливаться в сон...

- А что месячные? Дурак ты, Помник...

Сон слетел, как не было. Внутренним жаром обдало щеки. Стараясь не слушать, девушка нашарила в изголовье пояс с кобурой и постучала пряжкой по окружающему ее металлу. Разговор снаружи смолк.

Вешка села. Чувствуя, как горит лицо, быстро намотала портянки, натянула ботинки и полезла наверх, в башню. Выглянула из-за брони.

Ветер обдал паровозной гарью, остудил пылающую кожу, взъерошил отросшие за месяц волосы.

- Здравия желаю, товарищ командир! - бодро приветствовал Земелов, как старший по званию. Он и связист-заряжающий Мушков по-уставному вытянулись перед самоходкой и застыли, вскинув к непокрытым головам напряженные ладони.

Вешка через силу козырнула в ответ.

- Здравствуйте. Вольно...

Глянула с высоты башни вперед, на длинную гусеницу эшелона. На чадящий далеко впереди паровозик. На поля по обе стороны железнодорожной насыпи. Прикусила губу, пересиливая себя. И обернулась к экипажу.

- Почему оба не спите? Земелов, ваша смена еще не началась.

- Не спится, товарищ командир, - старший нарядник одернул куртку. Начал тереть длинный острый нос, и так, заслоняя рот рукой, смущенно проговорил: - Простите, товарищ линком... - И прежде, чем девушка успела сообразить ответ, махнул рукой вправо от дороги, на полночь. - Там, полчаса как, самолет летел. Далеко - не разглядеть. На закат летел...

Вешка нахмурилась. Объявлять тревогу было уже поздно, да и незачем, но...

- Надо было меня разбудить сразу... Может это наш самолет. Но вы займите места. Если это разведчик был, то скоро могут прилететь...

Прилетели.

Сначала забухало впереди за горизонтом - словно кто-то начал выбивать гигантские одеяла. Визгливо, испуганно заревел паровоз. Прокатилось по вагонам тревожное разноголосое: "Воздух!" Заработал в голове состава зенитный автомат. И только тогда Вешка углядела самолеты - две жирные точки с черточками крыльев стремительно падали навстречу эшелону, будто вознамерившись таранить или напугать. К перестуку стволов зенитки присоединили свои голоса курсовые пулеметы первых танков, предусмотрительно выставленные в башенные люки.

Самолеты меж тем снизились, кажется, до уровня башен. Точки превратились в серые капли с различимыми кругами винтов. Стал слышен звон моторов.

- ...Давай!.. - закричали с башни головной САУ, и тут же коротко прогрохотал единственный башенный пулемет батареи.

Вешка досадливо прикусила губу. Но прежде, чем досада успела оформиться в мысль, произошло несколько событий не оставивших места для сожаления об отсутствии своего зенитного вооружения.

За самолетами выросли вдруг клубы пыли и дыма, мгновение спустя по ушам звонко ударил сдвоенный взрыв, паровоз окутался паром, дернулся с долгим лязгом эшелон, завизжал заклиненными колесами, рванулась под линкомом Броневой самоходка. Так рванулась, что Вешка едва не кувыркнулась через борт башни. Удержалась. Но губу прокусила до крови.