Один день Весны Броневой (СИ)

Четко и размеренно выговаривая слова, мехвод, кажется, пытался ее вразумить. Словно малое дитя. И одновременно шарил пальцами в матерчатом мешочке, хрустя заложенной внутрь "восковой" бумагой.

"Дожила". Вешка поняла, что улыбается - болью напомнил о себе злосчастный прикус. Невольно тронула губу воняющими пропиткой пальцами. "Радек доволен. А ты, Мушков, чего взгляд отводишь? Думаешь, я слабину показала?"

- На, - Земелов протянул заряжающему толстую палочку прессованного курута.

- Чего ты мне огрызок суешь? Там длиннее есть. Скупишь, как свое даришь.

- На тебе длиннее.

- Ага. Э! У тебя свой кошель есть!

- Я немного! И некогда за своим лезть.

Далеко впереди коротко взревел и замолк танковый двигатель. По составу пронеслась волна окриков и ругани.

- Земелов, займите место! Мушков...

- Вешка! Бронева! - Дивов в новеньком шлемофоне вместо привычной кепи перепрыгнул просвет между вагонами. Окликнул командира третьей самоходки: - Ивков! Будьте внимательны. Порядок разгрузки вы знаете, но напоминаю: во время разгрузки в машине механик-водитель, управляет спуском командир. Заряжающий следует параллельно составу своими ногами. Вы показываете готовность, - кивнул на флажки в руках командиров, - и ждете. Потом "запуск". Опять покажете готовность. Движение начинаете по отмашке разводящего в начале состава - не прозевайте. После спуска подбираете заряжающего, разворачиваетесь направо и подъезжаете ко мне. Все ясно? Вопросы есть?

- Да.

- Нет, есть, - сунулся вперед Ивков.

Любек напрягся.

- Где свинтил шлемофон, и на какой из твоих вопросов она ответила "да"? - Ёнч кивнул на Вешку, ухмыльнулся. - Люб, мы ж не хуже тебя порядок разгрузки знаем, чего ты...

- Отставить. Младший линком Ивков, по существу задачи вам все ясно?

- Да!

- Тогда иди к своей машине и делай свое дело. И не дай боже тебе сплоховать.

- Есть!

"На тебе! Утрись!"

Любек поймал ее взгляд и, вдруг, широко совершенно по-мальчишески улыбнулся, сверкнув зубами, и подмигнул.

- Удачи, - пожелал тихо, только ей. И опять пришлось трогать прокушенную губу грязными пальцами - даже боль не смогла сдержать ответной улыбки.

- И тебе.

Кивок, стремительный разворот, прыжок с платформы на платформу... "Правильно его назначили". И вслед неуместное: - "Какой же ты стал красивый".

- Зря вы шлемофоны сдать приказали, - вернул в реальность голос Мушкова. - Комполбата вон в неуставном...

"Зря," - согласилась про себя Вешка. Глупо настояла на соблюдении предписания, когда при формировании Земелов выпросил у снабженцев ей и заряжающему шлемофоны вместо положенных, но не найденных на складе, стальных шлемов. "Зря".

- Отставить, - вздернула подбородок. - Заряжающий, займите свое место.

- Есть... Э-эх.

Помник шагнул к краю настила.

- Поговорю со снарядником, - сказала в обиженную спину, употребив неуставное сокращение звания начальника хозяйственной части. И добавила честное. - Вы были правы, ребята.

Мушков обернулся коротко, показав удивленно поднятые брови, и, уже расправив плечи, легко спрыгнул на насыпь.

- Во, ожила командир, - донеслось из люка мехвода. Вешка решительно шагнула к краю платформы и, не оборачиваясь - все внимание на фигурки в голове состава, неожиданно для себя, показала Земелову кулак.

Далеко впереди человечек отделился от плотно стоящей группки. Поднял руку с желтым, почти белым флажком. Дождался ответных сигналов и раскрутил желтый лоскут над головой.

- Запуск!

Кричали вдоль всего состава. Едва не хором. Но конец команды утонул вместе с остальными звуками мира в грубом и гневном рыке моторов. "У меня теща так ругается - весь двор глохнет", - мимолетно вспомнилась подслушанная недавно болтовня Радека. Выхлопные трубы впередистоящей самоходки выкашляли черный тяжелый дым плохо прогоревшего топлива - пришлось задержать дыхание - не прогретые двигатели сжатия, придуманные полста лет назад вальским немцем Жено, на холостом ходу чадили страшно.

Меж тем, с первой платформы четверо бойцов спустили штабной мотоцикл с коляской. Вокруг него сразу стало тесно, но не надолго. Вскоре мотоцикл с тремя седоками неуклюже запрыгал по невидимым ухабам к лесу на полуночи. А под насыпь сполз танк - Т-20 командира колонны, заворочался, уродуя темно-коричневыми ранами белизну поля почти созревшей вервеи. Замер, приняв на носатую голову-башню человека с флажками. "Первый," - посчитала зачем-то Вешка.

"Второй". Следующая "двадцатка" - колонного воспитателя - лихо слетела на поле, круто развернулась на месте, замерла - на броню прыгнули несколько фигурок - и сверкая траками понеслась вдоль насыпи в хвост эшелона.