Один день Весны Броневой (СИ)

Кивнул в ответ, кривовато ухмыльнувшись.

- Так лучше будет, - повторил тихо.

- Иди, иди уже, - почти простонала Вешка завидуя Земелову. Почти до ревности. И с кровью вырывая из себя почти ощутимое тепло вздрагивающего мальчишеского плеча и горячую твердоту лба, развернулась, потрусила к второй самоходке. Заглушая себя, заорала:

- Ёнч, что у тебя?!.

- Брак. Точно брак, - ивковский мехвод, блестя потом и сажей на черном лице, нервно стирал пальцы о засаленную тряпку. - С кислотой при заправке намудрили, точно говорю...

- Черт, думал с гусеницами проблема будет, - Ёнч сплюнул под ноги. - Когда по камням катились, - он зло дернул головой, - боялся траки потерять. А остался без накопителя.

Весна стояла рядом, смотрела на суету и стремительно зверела. Наконец не выдержала.

- Ёнч... Отойдем!

Заслонившись броней, дернула друга за куртку на груди. Зашипела в лицо, выплескивая накопившуюся боль:

- Ты сдурел?! Тебе твои обязанности рассказать?! - Пальцы смяли толстую грубую ткань куртки. - У нас часы, минуты может до боя! А мы стоим мишенями и причитаем! Кто из нас девка?!

Ивков перехватил ее руку, сжал, словно, тисками.

- Пусти. Пусти, говорю, - процедил сквозь зубы. Сдернул руку Вешки с груди и... отступил на шаг. - Все. Понял. Исправился.

- Доложи, как положено.

- Есть, тащ комполбата! - ладонь взлетела к виску, - Поход прошел без происшествий. Потерь нет. Неисправность - вышел из строя токонакопитель. Других неисправностей нет. Запуск двигателя буду производить сжатым воздухом. Экипаж занят обслуживанием техники...

Весна выдохнула. Сморгнула. И расслабила плечи, чувствуя как спадает внутренняя дрожь.

- Пошли думать, что дальше делать. С моей самоходки обзор лучше.

"И правда, так лучше," - шагая к своей машине нашла глазами мальчишку - тот, сидя на корточках у борта, внимал каким-то объяснениям сидящего рядом мехвода.

- Земелов! Помогите механику-водителю линкома Ивкова разобраться с токонакопителем! - и пояснила в повернувшееся к ней лицо: - Не зарядился на ходу.

- Какого? Мы ж перед погрузкой на новые меняли? - изумился было Радек, но заметив ее ехидную ухмылку хищно прищурился и, встав, козырнул. - Есть, тащ командир! Ярек за мной...

Вешка остановила его, прихватив рукав, улыбнулась уголками глаз: - Уже придумал в чем дело?

- ... Если накопитель не потек, то... - моргнул на ее кивок и закончил, - проводка под изоляцией нарушена. Ну, Смелк, удод...

- Помоги ему, - отпустила она рукав. И оглянулась на Ёнча - тот сбросил назад танкошлем и стоял рядом с наким-то непонятным выражением лица. От былой растерянности не осталось и следа, но и обиды не читалось... "Ну и хорошо".

Привычно взлетела на самоходку, одновременно расстегивая командирскую сумку. Шлепнула на крышу кормовой ниши распахнутую тетрадь.

- Смотри... - под комментарии Ёнча начала выводить топографическую схему, поясняя ситуацию...

- Кроме нас здесь зенитчики, - кивнула на едва видимую за кустарником и лбом небольшого холмика позицию. - И... - не сумела удержаться от вздоха, - дружинники.

- Это не они, случаем? - друг мотнул головой вперед, на две поднимающиеся к ним фигуры с винтовками на плечах. Одну в цивильном, другую - в форме народной стражи. А за их спинами оживала голосами тихая до того улица.

- ...

Вешка старательно сдерживая движения, расстегнула техническую куртку, стряхнула ее с плеч и кинула через борт башни. Скосила глаза на движение бровей и губ Ивкова. Буркнула:

- Жарко.

В глазах Енча, очерченных каймой грязи, заплясали огоньки.

- Так точно...

- Тащ командир, - Мушков вынырнул из чрева самоходки с неожиданно чистой тряпкой, похожей на новую портянку. Плечо его оттянул ремень пистолета-пулемета. - Лицо протрите.

- ... - слов не нашлось. Весна, махнув рукой, сцапала тетрадь и спрыгнула с самоходки...

Время разное. Мерный топот шагов, стук сердца в горле, сжимающаяся пружина... Сейчас оно сочилось кровью, неостановимо, страшно...

Все получилось само собой, незаметно, неожиданно. Весна успела только представиться двум пожилым усачам, а за их спинами уже топтались затапливая пространство голосами и шорохами люди. "Женщины," - почему-то поправила она себя.

На первые вопросы она еще попыталась ответить, потом... потом ее голоса уже не хватило даже окриком оборвать гвалт. И она прижав уши молча смотрела, как стражник с дружинником пытаются утихомирить испуганных бомбежкой и близкой стрельбой баб. Глаза выхватывали из суетливой мешанины отдельные образы, возная их в память: капли пота на загорелом лице, седую прядь, напряженную, обожженую солнцем кисть, неровно обрезанные ногти, крупные, "заячьи" зубы, золотые кудряшки малыша на обтянутых горошковым ситцем руках... Смотрела, чувствуя как истекает вместе с жизнью время.

Выстрел хлестнул по голосам, сдул их. Звонко стукнулась о щебень гильза. Заплакал малыш на руках.

- Я! - флажок предохранителя со щелчком встал на место, - Командир народной армии Бронева!.. - пистолет теплой тяжестью оттянул карман. - Требую тишины и внимания! - голос звенел возносясь над головами.