Один долгий вечер (СИ)

— Мне показалось, когда мы шли домой, там кто-то был. Как будто следил за нами, — её голос сорвался на шёпот.

Олег в тишине майского вечера рассмеялся.

— Не бойся, Тая. Перелётный занят наркотиками и замечательными друзьями — пора немного расслабиться, слишком мы боимся его, тебе не кажется?

Она нахмурилась: — Если спросить Дашу, она так не думает — это наверняка.

В ответ он придвинулся к её лицу и поцеловал мягкие губы девушки.

— Не бойся, мы вместе, никто тебя не тронет.

Она глубоко вздохнула всей грудью, и ощутила снова его запах — смеси туалетной воды, геля для душа и чистой кожи. В голове у девушки крутились мысли, что она принадлежит только ему, и хочет только этого, но тут же будто что-то осаживало, а перед глазами стояло твёрдое, неумолимое лицо отца Олега. Вот кто не отступит и не сдастся.

Жизнь поворачивала по-другому. Её роком стал всё-таки Перелётный.

Тая опустила голову на грудь и попыталась забыться, ни о чём не думать. Нет, мысли так и лезли в голову. Она пыталась обуздать свой страх, дышать глубже. Самое главное, что сейчас обеспокоило её вдруг, так это месть Перелётного. Касалась ли она только её, или пострадает и Олег тоже. Тае подумалось, что об этом она обязательно спросит…

Впереди был пост дорожной полиции, и глаза Вани вновь возникли в зеркале заднего обзора.

— Если вякнешь — умрёшь медленно, поняла? — грубо и очень серьёзно спросил он. В его голосе не было ни бравады, ни бахвальства перед друзьями.

Она кивнула, слёзы, сделавшие её глаза красными, высохли. Теперь уставшие веки скребли глаза, а голая грудь не ощущала холода. Гоша Коробейников достал из-под ног её разорванную майку и завязал у Таи на груди кокетливым узлом, как топ. У девушки была маленькая грудь, и жалкого лоскутика майки хватило, чтобы прикрыть её.

Он довольно хмыкнул и ущипнул её за сосок через ткань. Тая дёрнулась, но не произнесла и звука, сжав до боли челюсти.

Она видела вдалеке освещённый пост, гаишника с радаром, двух других — рядом в бронежилетах и с автоматами.

Но не верила в свою судьбу. Эти люди на дороге могли помочь кому угодно, только не ей. Разве что-нибудь происходило, когда Перелётный насиловал Дашу? Не пошёл огонь с неба, никто внезапно не оказался в том месте и не предотвратил насилия. А в её жизни? Хотя бы однажды что-то остановило деда, когда он бил свою родную внучку за то, что она разбудила его утром, одеваясь в школу? Много можно приводить примеров. Вот и сейчас они проехали мимо поста, а никто так и не остановил их.

Коробейников щёлкнул её по разбитому носу, и из глаз Таи брызнули слёзы.

— Ты молодец, стойкая. Девки обычно плачут и воют. Но не девушка Роторова, нет, — его белые зубы сверкнули при свете высоких фонарей автострады.

Таю пробрало до костей от этих слов и улыбки. Сколько же девушек он мучил уже, раз так говорит… И получал от этого удовольствие…безнаказанно.

Вскоре фонари кончились, дорогу обступила ночная мгла. Свет фар вырывал куски придорожных деревьев, кустов и пыльной обочины. Тая подумала, что ничего более унылого не видела в жизни — эти мелькающие однообразные картины, ведущие её к мучениям и боли.

— Ах вы, сволочи, стоят на каждом углу, — выругался Перелётный. Впереди стояло несколько машин вдоль на обочине — некоторые из них с мигалками. Гаишник, показавшийся на дороге, коротко указал жезлом на их машину и махнул останавливаться.

— Чёрт! — выругался Ваня, нервно глядя на Таю в зеркало заднего вида. — Сиди тихо, ты, подстилка Роторовская.

Коробейников обнял её и по-хозяйски залез за пояс шорт. Девушка отстранённо молчала, опустив разбитое лицо. Отросшие почти по подбородок светлые волосы завесили то уродство, которое сделали с ней сидящие в машине подонки.

— Документы, пожалуйста, — сказал подошедший в форме после того, как назвал свою фамилию и звание.

Тая не расслышала, она пыталась не замечать, как пальцы Коробейникова шарят по её трусикам, её начала бить нервная дрожь, внезапное чувство отвращения накатило настолько сильно, что она еле-еле сдерживалась, чтобы не закричать. Впрочем, на этот случай Гоша держал ладонь у её рта, будто поглаживая его.

— Куда едем?

— Отдыхать за город, — расслабленно ответил Ваня, небрежно высунув локоть в окно.

Сержант посветил фонариком в салон машины. Тая прищурилась, но лица ниже не опустила. Рядом из полицейской машины вышли ещё два мужчины в полной амуниции, с оружием, и медленно направились к машине Перелётного.

— Номера проверил? — спросили они и обошли салон с другой стороны.

— Выйти из машины, — скомандовал тот, что проверял документы.

— А что такое? — недоумевал Ваня, делая большие глаза. — У меня все документы в порядке…

— Выйти всем из машины я сказал! — уже закричал сержант, доставая табельное оружие.

Тая чувствовала, что воздух в машине сгустился и задрожал. У Макса и Гоши были зверские лица людей, имевших проблемы с законом раньше.