Один год до Пробуждения

По дороге Серёга созвонился с Морозом, а когда положил трубку, торжественно объявил: «Нас ждут!»

И вот Новороссийск, такси, и после непродолжительных поисков мы уже в посёлке Мороза, идём к его дому. Серёга, помимо того чтобы познакомить нас с легендой о дольменах, преследовал ещё и свои цели. Во-первых, ему хотелось взглянуть на своего учителя Пробуждённым взглядом и посмотреть, кто же он есть на самом деле. Может быть, он тоже Пробуждён? А во-вторых, ему просто хотелось сказать учителю человеческое спасибо.

Мороз оказался огромным мужчиной лет шестидесяти. Вид у него был не очень здоровый, но впечатление на людей он производил мощное. Мы расселись и начали задавать вопросы. Минут через пять выяснилось, что Мороз не знает, что такое Пробуждение, и вообще не имеет свойства напрямую отвечать на поставленные вопросы. Все его рассуждения сводились к его теории «уроков любви» и показу мистического творчества его дочери. Я быстро разочаровался и подумал, что моё первое впечатление от видео на Алтае было верным. Что-то с этим мужчиной не так. Через какое-то время в дом на вечернюю молитву стали подтягиваться люди из группы Мороза. Серёга очень рекомендовал помолиться в этой группе и попросить «убрать всё, что мешает». Я решил: может, Мороз и не в себе, но раз Серёгу от него так пропёрло, почему бы и не помолиться. Если это сработает и приведёт меня к Пробуждению, я готов молиться кому угодно и сколько угодно. Группа собралась, начался сеанс молитвы. Заиграла музыка, все закрыли глаза. Скоро в комнате началась непонятная возня. Я приоткрыл глаза и увидел, что какая-то женщина улеглась на пол и скулила, вскидывая руки к небу. У неё явно был религиозный экстаз. Мне стало неловко, и я закрыл глаза. Все эти стоны отвлекали от молитвы, и я не мог думать ни о чём, кроме как о ползающей по полу женщине.

Сеанс закончился. Мороз стал спрашивать, кто что видел. Женщина начала описывать свои грандиозные переживания, группа её поддерживала. Все чему-то радовались. Я опять почувствовал себя эзотерическим инвалидом. Когда очередь дошла до меня, я сказал, что ничего не видел. Потихоньку все стали расходиться. Я решил спросить у Виктора Николаевича, что мне мешает прийти к Богу? Он посмотрел на меня внимательно и сказал: «Терпение». Он подтвердил мои мысли.

На следующий день мы к дольменам не поехали, потому что пили, а винили в этом провидение. Серёга говорил, что к дольменам нас не пускают — не зря же мы тут все напились. Время ехать к дольменам ещё не пришло. Поехали лишь на третий день. Серёга нас отвёл к камням, велел общаться. Я честно подошёл, прислонился ухом — а вдруг правда что-то скажут, но ничего не услышал. Утверждают, что слышат не все, но многие чувствуют какое-то присутствие. Что-то необычное. Я не чувствовал ровным счётом ничего, кроме холода.

На обратной дороге мы набрали «святой воды». Вернулись в частный дом, в котором остановились. Дольмены находились в разных местах, и сами они были разными. На следующий день мы поехали к другой группе камней. Но и там я ничего не почувствовал.

Был, правда, один момент, который остался в сердце. Когда мы шли к дольменам, Серёга крепко взял меня за руку и повёл за собой, как старший брат. Мне было немного неловко, ведь в России мужики не держатся за руки, но ничего пошлого в этом, конечно же, не было. Серёга шёл и говорил мне что-то про путь и про Бога, который мне обязательно поможет. В тот момент я понял, насколько сильно этот человек верит в меня и хочет, чтобы я попал туда же, где находится он. Несмотря на всю его суровость, обусловленную жизненными невзгодами, иногда в нём вспыхивало и загоралось сердце невероятной красоты и силы, согревавшее всё вокруг. Возможно, лишь благодаря этому сердцу, а не железной воле, о которой он без устали твердил, он и Пробудился. И только благодаря этому сердцу мы оставались с ним так долго, несмотря на многие его странности.

Вечером Рафаэль (мальчик, которого до этого никто не видел и не знал) истерически засмеялся и сказал, что Пробудился. Я было поверил, но потом увидел, что он в совершенном неадеквате. Серёга с ним поговорил, заставил поотжиматься и поприседать, после чего возбуждение Рафаэля сошло на нет, но вера в своё Пробуждение не прошла. Он смотрел на всех как безумный, и мне становилось от этого страшно…

Несмотря на то что я ничего не почувствовал, мы очень сблизились с питерскими ребятами, и это мне нравилось, но настало время уезжать. В поезде мы поговорили с Серёгой о том, что было и к чему это приведёт. Он сказал, что, даже если мы ничего и не почувствовали, всё уже сделано. Что начнут происходить события, которые изменят нашу жизнь. «Хотелось бы верить», — подумал я.

Питерские ребята уезжали домой в день прибытия в Москву. У них было немного времени, и Аня Семёнова заскочила к нам домой — не помню уже зачем. Мы показали ей фотографии с нашей свадьбы, посмотрев на которые она сказала: «Ты, Антон, граф. Тебе нужно от этого графа избавиться, и Атман тебе в этом поможет, как никто другой», — и уехала.