Один год до Пробуждения

Маша-Марина Штейн

Семь месяцев до Пробуждения

Дольмены как-то быстро забылись, но события действительно стали разворачиваться нешуточные. Во время очередной поездки в Питер с Серёгой Атманом я влюбился в Машу Штейн. Не знаю, что это было: провидение, карма или просто глупость, но, как бы там ни было, крышу мне снесло.

Я уже говорил, что и я, и Настя были сторонниками «свободных отношений», и, казалось, после свадьбы мало что изменилось. Правда, свободными наши отношения были только с моей стороны, так как Насте никто, кроме меня, не был нужен. В общем, нас с Машей закрутило. Я словил грандиозное самадхи, а Настя очень сильно пострадала.

Когда мы приехали в Москву, многие вещи прояснились. Мы с Настей помирились, но остался сильный фоновый стресс. Под вечер позвонила Маша и сказала, что хочет приехать, чтобы разобраться в отношениях. Я её особо не звал, но она, преодолев какие-то невероятные трудности с покупкой билетов, всё же приехала, и «вечеринка», начатая в питерской коммуналке, продолжилась. Под вечер Настя лежала на кровати «убитая» и не могла даже разговаривать. Всё это происходило на фоне планировавшегося в Москве семинара Мороза, который назывался «Семейные отношения». Мы на него собирались и, естественно, всё списали на него. Мол, нас «готовят».

Мы поговорили с Мариной (Машей), и она собиралась уехать в тот же день, так как всё, что хотели, мы выяснили. Но, уже выходя из подъезда, чтобы ехать на вокзал, она наткнулась на Серёгу Атмана, который привёл её назад. Серёга сказал, что раз уж она приехала, ей стоит задержаться на пару дней в Москве и сходить на Мороза.

10 ноября

Питер. Первый день. Происходит много нехорошего — писать об этом не буду. О том нашем приезде по Питеру потом ходили и жуткие слухи, и достоверные факты. В самом начале, по пути к Аньке, у которой все тусили, я на автопилоте зашла в церковь и стала молиться какой-то иконе. Как оказалось — Ксении Петербургской. Узнала потом, что она покровительница семьи. <…> Весь день страдаю с переменным успехом… <…> У нас шок и слёзы, потрясение, потом — невероятная любовь. Я просто разрываюсь на части.

В. Мороз, семинар «Семейные отношения»

Семь месяцев до Пробуждения

Утром приехала Ольга Родионова, которая тоже хотела пойти на встречу с Морозом. Мы собрались и все вместе поехали.

Людей набиралось много, поэтому Виктор Николаевич устраивал встречу только для нас, ищущих. Обычной аудитории — престарелых домохозяек — слава богу, не было. Мороз удивился, что так много молодых людей, и начал выступление. Тема семинара — «Семейные отношения» — в связи с недавними событиями была для нас очень актуальна. Несмотря на мой скепсис по отношению к учению Мороза, я слушал очень внимательно. Но не потому, что Виктор Николаевич обладал какими-то сверхспособностями (этого я, кстати, не отрицал, но из-за моего стойкого отвращения к разного рода религиям, мне не нравилась его форма подачи), а просто потому, что он был мудрым и приятным человеком, многое повидавшим за свою жизнь. Всё, что он говорил, было интересно, и я, отбросив предубеждения по отношению к форме, в очередной раз многое для себя почерпнул.

Семинар длился два дня. На второй день, перед заключительной частью, Мороз устраивал личную консультацию, и мы с Настей на неё пошли. У него действительно был какой-то дар, в полной мере раскрывавшийся именно во время подобных консультаций. Мы спросили, в чём наша проблема. Мороз ответил, что Настя слишком сильно держится за меня и поэтому я ей изменяю, ведь такова природа мужчины: он всё делает наоборот. Мне же он сказал, чтобы, несмотря на это, я старался не изменять, потому что ни к чему хорошему измены не приведут. Всё просто, банально, но ничего другого нам и не требовалось.