Один год из жизни профессора

Заместитель министра долго тряс руку Германову, повторяя: «Какое счастье! Какое счастье!», а затем усадил его на диван, оценивающе посмотрел на гостя и достал из тумбы стола бутылку коньяка. Удивленный таким гостеприимством в 10 часов утра Германов начал что-то подозревать, и даже не особенно удивился, услышав от хозяина кабинета горестную весть: самолет с его группой не прибыл в аэропорт назначения, поиски продолжаются, но есть сильное подозрение, что его перехватили и сбили уже над нейтральными водами то ли итальянцы, то ли истребители мятежников. Если так, то надежды, что кто-то сумел выжить, мало. А, говоря откровенно, нет совсем.

Тут и коньяк пригодился. Выпили. Помолчали. Затем испанец, надо все же отдать ему должное, профессионал, завел разговор о том, что изменить случившееся уже нельзя, и главное теперь – обеспечить безопасную доставку Германова в Париж. Ни о каких самолетах больше и речи быть не может, так что остается прежний маршрут: на автомобиле в Барселону, а оттуда морем. Сухопутная граница его чем-то смущала, и Германов догадывался в чем дело: в горах на севере было неспокойно, в тылу республиканских войск действовали диверсионные группы и отдельные отряды наварцев, поддержавших в своем большинстве мятежников. Дальше заместитель министра пустился в рассуждения о том, как важно, чтобы Германов дал на международной конференции объективную оценку потребностей республики в иностранной помощи, но это было уже неинтересно и Германов свернул разговор, сославшись на усталость и потрясение от шокирующих новостей.

Так и получилось, что через сутки после отъезда он вернулся в свой прежний номер в гостинице. Впрочем, он в ней не задержался. Уже на следующий день Германов в составе целого конвоя двинулся в направлении Барселоны. «Ситроен», в котором он ехал, сопровождали пикап с пятью интербригадовцами и легкий броневик харьковского производства. Командир конвоя, испанский капитан ехал вместе с Германовым, но предупредил его, что в случае опасности немедленно пересадит его в броневик. Поскольку май был уже в самом разгаре Германову было даже страшно подумать, как разогреется эта железная банка на теплом испанском солнышке. Но все обошлось, вот только дорога заняла не два дня, как в прошлый раз, а все три.

В Барселону прибыли к вечеру и колонна сразу подошла к зданию Генконсульства БФ, где капитан с самым серьезным видом и очевидным облегчением передал Германова с рук на руки все тому же Петрову 15-му.

Тот не скрывал своей радости:

– Слава Богу, обошлось! Мы так, правда, и не поняли, почему Вы на борт не попали, но прямо скажу: повезло. Позавчера наши катера – «Это чьи, интересно?» – автоматически задал себе вопрос Германов – все же нашли самолет. Уже почти утонул, в последнюю минуту подошли. Кто сбил, так и неясно. Из пассажиров трое в живых, в том числе Ваш баварец, но все ранены. В госпитале и пролежат долго. Так что повезло Вам изрядно. А что случилось-то?

– Куртку с документами в кафе забыл. Пока возвращался уже улетели.

– Бывает… А раньше за собой не замечали, чтобы так везло? – вице-консул с интересом смотрел на Германова.

– Да было несколько раз на фронте.

– Вы лучше об этом никому не рассказывайте и не хвастайтесь ни в коем случае. Везение вещь такая, что сглазить легко. Ладно, пойдемте размещу Вас, а завтра отправим Вас в Марсель.

– А что идет туда?

– Целый караван. Там и наши суда и испанские. А прикрывает их крейсер и эсминцы. Приходится теперь целые караваны отправлять.

– А что случилось?

– Судно наше утопили. Оно, собственно, из Ревеля было, но работало здесь челночными рейсами на Одессу. Неделю назад вышло и с концами. Только иуспели, что дать радиограмму: атакованы неизвестной подводной лодкой, и все.

Страшное предчувствие сжало сердце Германова.

– Послушайте, Вы, наверное, не имеете права отвечать, но не отправляли ли Вы с этим судном молодую девушку из наших? Она приехала из Мадрида…

Петров удивленно глянул на Германова, но выражение его лица, и тон произнесенных им слов видно сказали ему то, что сам Германов пока оставил за скобками.

– Вот, значит, как, – медленно протянул он, – кто уж только из наших за ней не пытался ухлестывать… Слышал я, что появился у нее кто-то. Значит Вы.

Он сначала опустил голову, а потом поднял ее и посмотрел Германову прямо в глаза:

– С тем судном она ушла. Что там случилось – не знаем. Надежда, конечно, остается. Кто знает, что там было. Может за ней и охотились. А может судно потопили, а экипаж на шлюпках ушел. И выгребают сейчас. Тут все же не Атлантика и не Тихий океан. Вы подождите отчаиваться. В нашем деле чего только не бывает. А она тоже везучая. Слушайте, а пойдемте к нашему полковнику, ну, консулу. Посидите, поговорите с ним. Он через такое прошел, а все орлом. Пойдемте.