Один год из жизни Уильяма Шекспира. 1599

Джон Биллот, сбежавший из испанской тюрьмы, тайно провез в Англию испанскую декларацию, написанную по-английски, спрятав ее в сапоге. В ней говорилось, что Филипп II приказал своим войскам добиться от англичан «повиновения католической церкви». Он призывал английских католиков объединиться с испанцами и восстать против английских еретиков. Тем, кто страшился гнева английских протестантов, предлагалось перейти на сторону испанцев «во время боя» или же «перед последним сражением». Англичане-протестанты боялись теперь не только нападения испанцев, но и предательства католиков, готовых переметнуться на сторону врага. Английское правительство приняло решительные меры, чтобы религиозная рознь не вспыхнула с новой силой, положив начало гражданской войне. 20 июля Тайный совет поручил архиепископу Кентерберийскому выявить и отправить за решетку самых активных католиков из тех, кто регулярно платят штрафы за отказ участвовать в обязательных протестантских богослужениях, а также конфисковать их лошадей. Если дворяне-католики захотят перейти на сторону врага, им придется идти к испанцам пешком. Но и это еще не все. Сэр Артур Трокмортон предупреждал: протестанты, жены которых исповедуют католицизм, еще более опасны, чем католики, не скрывающие своего вероисповедания, — их нужно ограничить в правах и лишить оружия.

Уильям Ресулд не раз говорил Сесилу: испанцы хотят посадить на английский престол католика, устранив Елизавету, и, хотя он не готов назвать имена, в Англии есть кому заявить о своих правах на трон. В Лондоне опасались, что католики предадут королеву. 19 августа лорд-мэр города сообщил Тайному совету, что «Лондон кишит католиками, которые предательскими разговорами завлекают людей в свои сети; они опасны для государства, так как, подвернись возможность, они не преминут ею воспользоваться». Во всем, что казалось подозрительным, мерещился католический заговор. Несколько неграмотных каменщиков нашли на улице показавшийся им подозрительным листок бумаги; проявив бдительность, они отнесли его писарю, который в свою очередь отправил их к констеблю; прочитав письмо, тот предупредил местные власти, а они — самого Сесила. Письмо ирландца-католика, графа Десмонда, предназначалось королю Испании. Десмонд убеждал Филиппа II «вернуть Англию в католическое русло», оправдывая свой призыв тем, что Елизавета правит как тиран («Королева гораздо более жестока, чем Нерон»). Обронил ли кто-то письмо случайно или его просто подкинули — история об этом умалчивает.

Однако елизаветинцы боялись не только испанских захватчиков и католиков. В одном из писем, адресованных Сесилу (для полноты картины приведем его полностью), говорилось:

Полагаю, мой долг уведомить Вас о тех странных слухах, которые ползут по Лондону и разносятся по всей стране. Вряд ли можно себе представить более опасный заговор с целью одурманить и обескуражить наших людей, расхвалив им силу и мощь испанской армады, посеяв в них сомнение, страх и смятение (что может быть хуже этого!) и мешая им исполнять свои обязанности — к немалому удовлетворению наших врагов за границей и предателей на родине. Говорят, что у испанцев 150 кораблей и 70 галеонов, а также 3000 солдат, а еще 20 000 обещает им кардинал; якобы король Дании обещает прислать еще 100 кораблей в подкрепление, а король Шотландии с 40 000 вооруженных солдат собирается высадиться в Англии, ибо испанцы хотят посадить его на английский трон.

Подлили масла в огонь и лондонские священники — «один из них во время проповеди просил Господа защитить англичан от нападения испанцев, шотландцев и датчан». Люди не знали, чему верить: «Вечером во вторник сообщалось, что испанцы высадились в Саутгемптоне, в этот же день королева уехала во дворец Сент-Джеймс; в среду поступили новости о том, что испанцы разбиты, так что Лондона им не видать; по городу ходит миллион слухов — люди потрясены так, словно испанцы действительно напали на нас». Несколько лет спустя Шекспир изобразит похожую ситуацию в «Отелло». В третьей сцене первого акта в Венеции бушуют споры о численности армии противника: