Один год жизни

— Значит, я должна пожелать Вам семь пунктов, которые обязательно должны сбыться. Как ловко я Вас провела? Теперь Ваша судьба в моих руках, — наигранно злорадно ухмыльнулась я. — Чувствую себя властительницей. Пожалуй, первые три пункта я пожелаю Вам с выгодой для себя… Гхм… Итак, мистер Роланд Олдридж, я желаю Вам: здоровья — чем дольше Вы проживете, тем больше я заработаю; понимания, чтобы Вы понимали окружающих и окружающие понимали Вас — зная себя, уверена, что этот дар Вам сильно пригодится; и еще желаю Вам терпения — на всякий случай, если я вдруг начну косячить, — с этими словами я ловко завязала три миниатюрных узелка на его запястье. — Теперь перейдем конкретно к Вам и Вашим желаниям. Желаю Вам любви — чтобы вы познакомили Мартина с его невесткой до его совершеннолетия; преданности — чтобы не ходили с разбитым сердцем и не разбивали сердца другим; успеха — чтобы не исчерпали своё богатство; и… Чего Вам еще пожелать?

— Пожелайте мне взаимности, — невозмутимо ответил Олдридж.

— Хорошо, последний узел будет узлом взаимности, — произнесла я и, завязав последний узел на его запястье, отстранилась. — Теперь у Вас либо всё будет хорошо, либо на Вас будет обыкновенная, красная нитка с моим именем, всякий раз глядя на которую Вы будете вспоминать о глупой няне, чьи заклинания не работают, — популярно объяснила сложившуюся ситуацию я, после чего, прикрывшись правой рукой, протяжно зевнула.

— Не выспались? — спустя несколько секунд, спросил Роланд.

— Всё из-за Вашего бала. Больше никогда не буду посещать подобные мероприятия. Сон дороже бесплатного шампанского, — усмехнувшись, ответила я и, не удержавшись, снова зевнула. Как раз в этот момент Мартин забежал на террасу с игральной доской для шахмат.

— Почему так долго? — переведя своё внимание на мальчишку, поинтересовалась я.

— Ждал, пока мушки перед глазами пройдут. Доротея говорит, что это всё из-за того, что я часто сижу за компьютером, но сегодня я просидел за ним всего лишь час.

— Как терапевт, я не перестану твердить, что тебя необходимо показать врачу.

— Ты недотерапевт. У тебя нет образования, ты не доучилась в университете. И потом, разве можно ходить по врачам только из-за мушек в глазах?

— В начале недели ты еще жаловался на головную боль и туман перед глазами.

— Это потому, что я не позавтракал в тот день.

— Давайте покажем его врачу? — обратилась к Олдриджу я.

— В последний раз он наблюдался у врача в конце февраля.

— Вот именно, всего три месяца прошло, — заметил Мартин, расставляя белые пешки на доске. — Тебе так нравится поднимать пыль на ровном месте.

— И всё же, — не собиралась сдаваться я.

— Если Глория настаивает, значит стоит её послушать, — неожиданно занял мою сторону Роланд.

— Ты что, собираешься подчиниться девчонке?! — не в силах сдержать своего негодования, откровенно возмутился Мартин. В ответ Роланд усмехнулся на резкое замечание брата и хотел ему что-то ответить, но в этот момент у меня задребезжал телефон и в итоге он лишь потрепал мальчишку по голове. Я же встала со своего места, чтобы взять телефон с отставленного от стола стула. Звонил отец.

— Да. Да. Что? Что?!

— Это был провал. У нас забирают двойняшек, — разбитым голосом, повторил отец.

— Мы проиграли? — внезапно сломавшимся голосом, то ли спросила, то ли констатировала я.

— Мы проиграли, дочка.

Отстранив трубку от уха, я на несколько секунд окаменела, пытаясь понять, что именно только что сообщил мне отец. Наших двойняшек… Что? Едва ли не срываясь на бег, я резко отправилась к выходу, на ходу произнеся в сторону Олдриджей:

— Мне срочно нужно уйти, позовите Доротею.

Наверное, мне стоило попытаться отпроситься, вместо того, чтобы ставить работодателя перед фактом своего ухода, но я не хотела ему объяснять причину своего поступка. В конце концов, не может ведь человек, который согласился надеть на своё запястье дешевую красную нитку с моим именем и «Узлом Понимания» уволить меня из-за внезапного отгула? Или может?

Глава 34

Папа был прав — его предчувствие по поводу того, что судебное заседание будет последним, сбылось. Заседание и вправду было последним, вот только мы проиграли. Иногда проигрыш равносилен потере конечности, в нашем случае мы потеряли обе руки.

Двойняшки всё еще были в садике, что дало нам немного форы во времени, чтобы успеть подготовиться к падению.

— Судья сказала, что у нас «стесненные» условия для проживания детей, — пояснил мне разъяренный от бессилия отец. Лицо у него было настолько красным, что его давление наверняка сейчас зашкаливало выше образцовой планки. — Ты слышишь, Глория?! У нас, в доме, в котором выросла ты, твой брат и еще две твои сестры, стесненные условия! Будто у этой маразматички условия не стесненные, — папу явно выводило из себя слово «стесненные». — Одри, дорогая, как ты считаешь, детям будет лучше жить в зачуханной квартире этой маразматички или в нашем уютном домике с собственным двориком?