Один и без оружия

— У них и узнаем. Трофим, прогуляемся? Остальные пусть здесь подождут.

У меня сложилось стойкое впечатление, что, как боец, он стоит всех остальных. Да и не только как боец. Еще я слегка опасался, что Трофим сейчас заявит что-то вроде: «Оно мне надо?» Прекрасно обойдусь и без него, но в человеке разочаруюсь, а это всегда неприятно. Но нет, ни слова не говоря, он с готовностью поднялся на ноги.

За спиной я услышал голос Демьяна:

— Паха, ты почему стрелковую ячейку не оборудуешь? Пулеметчик, черт бы тебя побрал!

Вероятно, настолько его утомило таскать «Дегтярев» по горам, пусть и в очередь.

Глава двенадцатая

Противоположный склон горы был куда более пологим. И полностью зарос густым кустарником, который надежно прикрывал нас с Трофимом до самой окраины Радужного. У подножия мы перешли через весело журчащий ручеек, глубина которого едва скрывала лодыжки. Затем перемахнули через плетень, чтобы оказаться в ухоженном огороде с ровными, тщательно прополотыми грядками.

Ни дать ни взять дачный участок, разница лишь в том, что растения не земные. Частью мне уже знакомые, а часть их я видел впервые. Осторожно миновав его, чтобы ничего не затоптать, мы прошли мимо сложенного из плит песчаника домика, покрытого сверху пучками стеблей, чем-то похожими на камыш. Открыли плетеную калитку и оказались на улице. По ней и направились в сторону площади, откуда доносились оживленные голоса. Гомон стоял тот еще, и кто-то, пытаясь всех перекричать, тщетно призывал к порядку. Наверное, на площади собралось все население Радужного, настолько их оказалось много.

Мы подошли к толпе незамеченными — все были увлечены то ли спором, то ли выяснением отношений, то ли чем-то еще. Некоторое время постояли, безуспешно пытаясь понять суть. Ясно было только одно: им предстояло принять какое-то важное решение. Решение непростое и всем им невыгодное.

— Дядя, что тут у вас происходит? — Не выдержав, Трофим дернул за рукав бородатого мужика в новехоньком армейском камуфляже, но тот лишь отмахнулся. На голове у него сидела замызганная бейсболка с потрепанным козырьком, выгоревшая на солнце настолько, что при всем желании определить ее первоначальный цвет было невозможно.

Остальные выглядели примерно так же. Нет, они не были все как один худыми небритыми мужчинами с острыми, выпирающими кадыками — среди них хватало и женщин, и даже детей. Сходны они были в одном — в одежде, у всех абсолютно новые вещи соседствовали с чрезвычайно заношенными.

«Странная у них какая-то мода», — размышлял я, внимательно разглядывая людей и пытаясь обнаружить среди них знакомых, которые могли бы признать во мне Теоретика.

— Да успокойтесь же вы наконец! — в очередной раз призвал все тот же голос. — Если все будем орать, так ничего и не решим.

— А чего тут решать?! Хрен им в грызло — вот и весь наш ответ! — выкрикнул кто-то из толпы.

— А ты о детях подумал?! — тут же возразил ему пронзительный женский голос. — Тебе-то легко говорить, у тебя их нет! Они же обещали всех перерезать, если не согласимся. Тебе Аммонита мало?!

— Давай присядем, ноги гудят, — предложил Трофим, взглядом указывая на лавку неподалеку. Добротную такую лавку, с широким сиденьем и наклонной спинкой. — Сдается мне, им еще долго до нас дела не будет.

Даже не догадываюсь, что же за ним такое, отчего путь на Землю ему заказан, но он мне нравился. Спокойствием, немногословностью и еще чувством юмора. Когда на борту «Контуса» вспыхнула ссора между Малышом и Пашей, грозившая дойти до рукоприкладства, Трофим сумел разрядить обстановку единственной шуткой, мне даже вмешиваться не пришлось. Поначалу, когда мы только вышли из Станицы, я опасался того, что он на правах доверенного человека Таланкина начнет советовать, рекомендовать, а то и вовсе приказывать. Ничуть не бывало. Когда его спрашивали — он отвечал, но не более того. Единственное, на его лице постоянно ходили желваки. Нервный тик или привычка — объяснить было затруднительно.

Мы присели, вольготно откинувшись на спинку. Я посмотрел на вершину горы, где прятались все остальные. Конечно же не увидел никого. Позвать всех сюда? Как будто бы опасности нет. Но зачем? Успеется еще. Меж тем сходка, смысл которой по-прежнему оставался непонятным, несмотря на то что обсуждение происходило в нескольких шагах от нас, закончилась ничем. Никакого решения принято не было, и люди начали расходиться. Недовольные и зло бурчащие себе под нос.

Наступила пора познакомиться с человеком, который, судя по всему, и являлся в Радужном главным. Именно он призывал всех к спокойствию и все это время пытался настоять на своем мнении. Оно заключалось в том, что лучше все-таки договориться. Неизвестно с кем и неизвестно по какому поводу. Поднявшись на ноги, я неторопливо пошел к нему, слыша за спиной шаги Трофима.

— Привет. Минутка свободного времени найдется? Хотелось бы пообщаться.

— А вы кто такие?! — удивился он.