Один из демонов

– Сэр, транспортный модуль сбили тяжелым клатчером, против которого не спасет ни одна из применяемых нами защит. Живые танки подверглись бы такому же нападению с тем же исходом. Только легкие мобильные пехотинцы могли обеспечить качественное прочесывание местности и маневренный бой с хорошо вооруженным противником. Я не мог допустить, чтобы живые антропоморфы вылезли на цепь зачистки второго или третьего уровня и положили там малоподготовленных волонтеров. Мы прошли местность дважды, просканировали ее металлодетекторами, и теперь гарантируем безопасность сектора для его последующей обработки подразделениями других эшелонов. А что касается применения спецсредств на первом этапе операции…

– Погодите, капитан! – это Кундис что-то вычитал в коммуникаторе и теперь спешил поделиться этими сведениями с остальными. – Давайте, на этот вопрос отвечу я. Слик получил предельно ясную боевую задачу. Его подразделению следовало, прежде всего, заставить антропоморфов проявить свою враждебную сущность. То есть – вытянуть их на себя. И только потом, ответным огнем уничтожить цели.

– Подтверждаю формулировку приказа, – кивнул Гор.

Инопланетянин в наших делах, Гиллис пожал плечами:

– Все равно, я не понимаю смысла подобного риска. Подставлять своих парней… Зачем?

– Доктор, в любом случае данный вопрос не в компетенции капитана Слика, – колоннель Гор позволил себе чуть снисходительную улыбку. – А сейчас мы обсуждаем именно ее. Если же отойти от официального протокола, – матерый разведчик с преувеличенным вниманием рассматривал свои безупречные ногти, как будто остальное его не интересовало. – Операция проводилась под контролем экологов, а это значит, что вокруг нее будет немалый общественный резонанс. В конце концов, мы же не агрессоры, а только отвечаем на враждебные действия. И общество вновь смогло в этом убедиться.

– Пон-нятно, – протянул Гиллис.

– Я перед самым заседанием получил экспертное заключение аналитического отдела базы, – вновь вернул себе инициативу Кундис. – Действия капитана Слика были признаны адекватными внешним обстоятельствам. Прошу вас ознакомиться. От себя добавлю, что в ходе зачистки он уничтожил несколько антропоморфов и взорвал один бункер.

Гор вздохнул и поднялся из–за стола:

– Личное мужество капитана не вызывает у нас сомнений. Мы рассматриваем его качества командира. Комиссии нужно время, чтобы посовещаться. Капсула!

С потолка на меня опустилось что–то похожее на стеклянную пробирку, и теперь я мог наблюдать разбирательство в формате многоликой пантомимы. Несмотря на то, что Кундис крепко врезал им на прениях, дискуссия получилась эмоциональной. Откуда–то из пола мои ноги обдувались легким ветерком, но пока они спорили, я успел пропотеть до самых подошв. Сквозь мутнеющий конус их лица все отдалялись от меня. На секунду внутри мелькнуло ощущение, что я тону в толще стоялой воды, погружаюсь куда–то вглубь от солнечного света и людей. Чувство было настолько резким, что я невольно схватился за вогнутую стенку и едва не завалил на бок всю капсулу. Вот был бы конфуз! Но как я не встряхивал себя, усталость понемногу брала верх над моими веками. Борясь с дремотным мороком, я перелистнул несколько страниц своей биографии туда, в мою стремительную юность. Туда, где осталось предвкушение интересной и наполненной смыслом жизни, которое теперь обернулось горькой оскоминой несбывшихся ожиданий.

Помню, в интернате у нас был инструктор по кличке Каспер. Его так прозвали за умение стремительно появляться в самых неожиданных местах. Стоило человеку достать припрятанную сладкую булку или украдкой еще раз взглянуть на записку от подружки, как тут же над головой возникала сухая фигура Каспера с выпученными глазами. Приведение орало, брызгало слюной и гнало несчастного залетчика на площадку для «физо». Нужно ли говорить, что мы, курсанты, ненавидели его всем выпуском? Если бы мы вдруг оказались на необитаемом острове, то Каспера сожрали бы задолго до того, как закончатся последние припасы. Таков был градус, накал чувств. Пламя горелки сначала желтое, потом от напора газа становится ярко–голубым. Пламя нашей ненависти к Касперу из голубого перешло в белый, самый горячий цвет. От него у меня сводило скулы, а у некоторых парней даже случались кишечные колики.

После тестов на выживание и выпускных экзаменов, инструктор собрал всех в большом зале интерната, где обычно крутили фильмы о войнах, и задвинул речь: